— С-стой, погоди, — нерешительно окликнула Алена между первым и вторым этажом, когда оставалось преодолеть лишь один пролет.
Мужчина послушно замер, дернулся, будто пытаясь отстраниться, когда она придержалась за его локоть, чтобы не потеряться, и поднялась на пару ступенек.
У него потемнело в глазах, когда ее тонкие пальцы зарылись ему в волосы. Против воли он подался вперед, а может, и его волк, утыкаясь лбом в плечо пошатнувшейся девушки. На поглаживания и почесывания, которые лучше любых слов благодарили, оборотень отозвался низким довольным звуком, чем-то средним между урчанием и фырканьем. Алена улыбнулась такой искренней реакции, обняла его за шею и поняла, что ошиблась. Человеческая ласка заставила его напрячься и отодвинуться, будто снова окаменеть. Виновато спрятав руки за спину, она аккуратно повернулась и пошлепала босыми ногами наверх, будто могла сбежать от своего стыда.
Придержав ее за руку у нужной двери, мужчина аккуратно, боясь повредить хрупкое запястье, подвел ее пальцы к кнопке звонка. Они оба вздрогнули от пронзительной трели, оборотень торопливо сделал пару шагов назад. Только по близкому запаху и громкому визгу женщины, открывшей дверь, он понял, что адрес верный, и пошел вниз, не дожидаясь попыток ещё двоих людей его поблагодарить.
Кожа головы горела, он иногда ее почесывал, но это не помогало. Сотрудники подозрительно косились и шепотом перешучивались, что начальство от одного из воспитанников подхватило блох, но ему было не до этого. Его не гладили по голове уже годы, а хотелось ещё нестерпимо. Волк буквально бодал изнутри, требуя немедленно найти эмиссара и ткнуться головой в руки, а Саша только огрызался, что то ему ее руки, то ее тело подавай. Зверь в нем до самого вечера капризно требовал ласки, а человек все пытался срулить с опасной темы. Помогло только кладбище.
Вот, кто должен гладить нас по голове.
Все шестеро были похоронены на одном участке. Родители, две сестры, эмиссар и… И Пара. Присев на корточки у памятника, мужчина уткнулся в него лбом и закрыл глаза.
Ей было десять, а ему шестнадцать на человеческие годы, когда они нашли друг друга. Естественно, ни о какой плотской любви речи не было, Саша и вовсе не был уверен, что любит ее. Соня вызывала в нем те же чувства, что и сестры, только глубже, больше. Он практически задыхался от нежности, обнимая ее, дарил любые игрушки, какие бы она ни пожелала, на свои карманные, забывал есть и не мог спать ночами, думая, как ещё порадовать Пару. Чудную, милую девочку с огромными глазами и темными волосами-пружинками. Строил планы, как она вырастет, как у них будет своя стая, как они назовут детей, как он будет любить-любить-любить ее до конца своих дней. Только последняя часть сбылась, любить ее он будет всегда.
Волк тихо и виновато заскулил, а потом предательски потянул его к эмиссару. Будто намекал, что, раз уж они остались без Пары, нужно найти другой источник ласки. Он так и не признал ее, в отличие от человека, потому что не мог понять, как это — через пятнадцать лет только можно будет пометить собой. И теперь, раз Пары нет и быть не может, он хотел найти другую. Постоянную — у этого альфы не было присущей им полигамии. Но найти и оставить при себе.
Отмахнувшись от надоедливого скулежа, мужчина вытер глаза рукавом и встал, намереваясь отправиться домой и лечь спать.
***
День был таким долгим. Сначала родители, потом бабушка с дедушкой, случайно встреченные друзья, подбор трости, ещё куча родственников… И теперь, когда все сидели за столом, Алена вышла на улицу подышать воздухом. Сидя на лавочке, она вдыхала знакомые, но ставшие в тысячу раз ярче запахи, закрыв бесполезные глаза. Двор удивительно тихий, машин почти нет, детская площадка на другой стороне дома, ее не слышно. Зато слышно все шаги, шелест редких уже листьев на ветках, их хруст под ногами, драку кошек тоже слышно. Охотники обещали постараться восстановить ее в институте, обещали и внушительную материальную компенсацию от той стаи за причиненный моральный и физический вред. Завтра нужно было добраться до клиники, где ещё раз осмотрят на предмет других патологий после укуса. Это ведь может быть и рак, который не искали вчера. Но мысли ускользали к волку, который ее спас. В альфе столько волчьего, даже казалось странным, что он ходит не на четырех конечностях. Не исключено, что они когда-нибудь даже подружатся, ночной инцидент забудется. Наверняка его девушка милая и кроткая, в противовес немного озлобленному и резкому мужчине. Алена попыталась представить, как выглядят они оба. Он высоченный, это она уже знает, худой, с узким лицом и впалыми щеками. И губы тонкие, хоть и мягкие. И волосы на ощупь натурально как собачья шерсть. Наверное, русые или светлые. А девушка должна быть стройной, не слишком высокой, хрупкой на вид, чтобы рядом с ним выглядеть трогательно и мило. Хотя вряд ли такой, как он, выбирал себе партнёршу по внешности. Наверное, с ней он тоже так себя вел — подходил поближе, давал погладить и виновато убегал в свой душевный лес, пугаясь ощущений. Сколько же у неё должно было быть терпения, чтобы приручить настолько дикого альфу…
Алена легко узнала его шаги, но в этот раз он не торопился. Мягко и почти робко подкрадывался, поскрипывая подошвами по ещё влажному от дневного дождя асфальту. Давая понять, что заметила, девушка приглашающе похлопала по скамейке на расстоянии от себя.
Саша настороженно подобрался поближе и сел. Не зная, куда девать руки, он сцепил их в замок.
— Прости за вчерашнее, — вздрогнув от звука ее голоса, он бросил на нее взгляд искоса и тут же осознал, что она его не видит, почувствовал себя немного увереннее, — у тебя, видимо, есть девушка, а я тут… Это…
Смутившись, она замолчала и поджала губы. Крепко сжимая рукоять трости, она теребила ремешок и только ругала себя за глупость.
— Нет, — хрипло ответил человек с торжествующим волком внутри, — была… Раньше. Погладишь?
Столько затаенной надежды было в его вопросе, что Алена невольно улыбнулась и на звук протянула руку, но попала на плечо. Мужчина сам поднырнул под ее ладонь, неудобно наклонившись, и зажмурился с тихим урчанием.
Впрочем, она не удивилась, когда его спугнул писк домофона. Он явно был недоволен тем, что дал себе слабину и пришел сюда, гонимый очевидным одиночеством. Тихо усмехнувшись под звук его торопливых удаляющихся шагов, девушка встала, неловко ощупывая пространство перед собой тростью и борясь с желанием привычно вытянуть вперёд руки. Почему-то на душе у нее было так легко и спокойно, хоть она и понимала, что приучать этого пугливого и свободолюбивого волка к рукам будет непросто.
========== Часть 3 ==========
Рывком открыв глаза, Саша уставился в потолок. Каждое утро с их первой встречи, уже неделю, он задавал себе один и тот же вопрос.
Как она себя чувствует, когда открывает глаза?
Он пробовал и ходить с закрытыми глазами, и пытаться запомнить все вокруг себя, но не получалось. Мешало осознание, что он все равно видит, не удавалось переключиться на другие ощущения и перестать пристально всматриваться в яркие цветные пятна, плавающие под веками.
Взяв запищавшие часы, мужчина вскочил. Все по накатанной — умывание, кроссовки, музыка. Но с утра непривычное дело.
Уже третий день он искал подходящего щенка. Охотники попросили подготовить поводыря для Алены, да и сам Саша был не против облегчить ей жизнь и подарить друга. Ему хотелось найти идеально подходящую собаку, чтобы была и ласковой, и игривой, и внимательной, с терпением и соображающей головой. Он с детства питал слабость к немецким овчаркам и считал их одной из лучших в мире пород, в основном, за счёт универсальности. Это не мешало ему признавать, что и среди них встречаются туповатые или неспособные дисциплинироваться.
Приехав в очередной загородный дом, он придирчиво принюхался, пока ждал у калитки. Щенков явно держали в чистоте, это уже хороший знак.