Незнакомец сглотнул и не сдержал порыв сделать шаг назад от разъяренного дикого. Все мышцы на его теле вздулись от напряжения, руки сжались в кулаки до скрипа кожи, глаза стремительно желтели.
— Как вы смели войти в наш дом? — глухо прорычал альфа.
Этот звук шел буквально прямо из его груди, с ним вместе говорил его волк, и охотник понял, почему все оборотни так боятся диких. Наручники показались бесполезными, как пластиковые.
— У нас был ордер, — проблеял он, нервно нащупывая нож в набедренном креплении, — семья, у которой ты похитил эмиссара два года назад, обратилась к организации, когда оправилась от шока.
Нет, когда они подготовили все, чтобы спихнуть на меня.
От этой мысли они с волком разозлились ещё сильнее. Охотник запаниковал, заметив пробивающиеся клыки и когти. Леонид уверял, что этот альфа идеально контролирует себя, но сейчас он явно готов убить всех, кто попадется под руку.
— Неужели вы думаете, что я не могу понять, кто ко мне приходит? — возмущалась Алена, со всей возможной в ее положении решимостью распахивая дверь и входя в комнату. — Заметьте, я слепая не с рождения! Саш, ты тут?
— Да, — совершенно нормальным тоном буркнул Александр, давая девушке ориентир, — впереди стол.
Охотник пораженно замер, сжимая гладкую рукоять. Метаморфоза из «сейчас обращусь и загрызу» к «я совершенно спокоен» произошла за секунды. Сначала он вознёс было хвалу запаху эмиссаров, умиротворяюще действующему на оборотней, но потом все же признал — успокоился альфа собственной силой воли. Явно не хочет показывать свое дикое «я» Алёне.
Нащупав и аккуратно обогнув стол, девушка нашла широкое плечо мужчины и крепко в него вцепилась. Ласково огладила шею, запустила пальцы в густые волосы — и дикий зажмурился, как поглаженный щеночек.
— Представляешь, они решили, что это ты меня похитил два года назад и потом подстроил освобождение, — с негодованием сказала эмиссар, — типа ты оклеветать этих засранцев хотел.
— Уже слышал, — проворчал Саша, забавно наморщив нос от приятного почесывания за ухом, — бред.
— Вот и я говорю, полный бред! — воскликнула Алена. — Я, может, и ослепла, но память не потеряла! Почему они не хотят слушать?
В качестве ответа оборотень только пожал плечами.
— Мы считаем, что вас загипнотизировали, — довольно высокий человек средних лет неторопливо вошёл в помещение, — или вы страдаете стокгольмским синдромом и защищаете своего похитителя.
Саша недружелюбно зыркнул на него и предпочел снова закрыть глаза. Стать ближе к теплой и нервничающей девушке, оставив себе только слух, нюх и ее пальцы в волосах.
— Вот ещё! — фыркнула Алена.
— Меня зовут Дмитрий Васильевич, — вежливо представился представитель организации охотников, — я провожу ежегодную проверку состояния диких альф, и Александр не исключение. И в последние два года его самообладание и уравновешенность на хорошем стабильном уровне, а до этого были хуже некуда. Видите закономерность?
— Да, вижу, — язвительно хмыкнула Алена, и брюнет не отказал себе в удовольствии взглянуть на его смущение, — Саша говорил, что ему стало немного легче, когда он начал заниматься с собаками, как раз два года назад.
— Вы его защищаете, — мягко укорил Дмитрий Васильевич.
— Потому что знаю, как Саше неуютно и неприятно разговаривать с посторонними, — под внимательным и спокойным взглядом психолога Алена буквально на секунду засомневалась в своей версии событий.
Но всего на секунду, тут же отбросив эти глупости.
— А с вами он разговаривает? — уточнил мужчина, как будто альфы тут и не было. — Два года достаточный срок, чтобы узнать друг друга получше, согласен.
— Да нет же! — раздражённо взрыкнул Саша, потеряв всякое терпение.
— Докажите, — прищурился Дмитрий Васильевич, — хотя бы одно доказательство в вашу пользу, и мы возобновим расследование. До тех пор вы будете изолированы, эта мадемуазель и без того настрадалась от вашей необузданности.
Изолированы?
Изолированы?
— Нет! — бессильно рванувшись из рук охотника, увлекающего ее к двери, Алена готова была расплакаться от несправедливости происходящего. — Оставьте меня, пустите!
Бессвязно рыкнув, Саша вскочил. Ощутил укол в предплечье, и психолог чудом успел отдернуть руку от его клацнувших челюстей. Тяжело дыша, он двинулся к двери, которую захлопнули и заперли. Надменный и противный Дмитрий Васильевич не побоялся остаться с ним наедине, но сейчас цель у альфы другая, это знали все.
Рванув руки в стороны раз, другой, раня запястья и рыча только громче от слепящей боли, брюнет нетвердо шагнул к двери. Чудовищная доза снотворного уже начинала действовать, у него темнело в глазах, но в теле ещё были силы, чтобы вынести эту проклятую дверь вместе с куском стены. Он слышал приглушенные расстоянием и стенами почти истерические крики Алены, и ощущал только одну потребность — найти ее, обнять, укачать в объятиях, успокоить.
Наручники сдались после седьмого рывка — лопнуло одно из звеньев цепочки. Серебро гасит силы оборотней, но для дикого его оказалось недостаточно. Кровь заливала его джинсы и пол, щекотно стекала по ладоням и кончикам пальцев, неожиданно громко капала на линолеум, как градины на жестяной навес. Или это его сердце стучало прямо в голове?
Дмитрий Васильевич перевел дух, когда колени здорового оборотня подломились, и он сполз на пол по всё-таки оставшейся на месте двери. Осталось только убедиться, что этот мерзавец не похитит ещё раз эмиссара для своих нужд — этого или другого.
========== Часть 8 ==========
Леонид задержался в кабинете допоздна, оформляя дело своего подопечного. Ему уже впаяли выговор за то, что не заметил раньше похищение девушки. Но, чем больше он вникал, тем сильнее белели нитки, которыми это все шито.
— Домой собираешься? — заглянул его коллега.
Весь московский отдел организации стоял на ушах, и многие с сожалением отмечали уход неоднократно покусанной Евгении, которая свинтила с мужиком то ли на Урал, то ли в Германию, при всем преподавательском составе колледжа показав фак своей сестре. Кто бы что ни говорил, но максимальной эффективности в допрашивании альф добивалась только она, потому что они не могут отказать эмиссару.
— Слушай, я, наверное, субъективен, — потерев лоб, Леонид глянул на экран телефона, где высветилось сообщение от жены, — ну правда, ты видел, как они друг за друга цепляются?
— Она же эмиссар, — фыркнул его собеседник, развалившись в гостевом кресле.
— Да, она эмиссар, это объясняло бы его привязанность, если не считать того, что ему срать на всех вокруг, как бы они ни пахли, — нетерпеливо отмахнулся Леонид, — но ты только посмотри, как она за него переживает! И не хочет возвращаться в ту семью, из которой ее украли, не хочет настолько, что была готова из машины на ходу выпрыгнуть!
— Ну Васильич же сказал, что ее явно загипнотизировали, поменяли местами этих альф, — скучающе напомнил охотник.
— Почему только они два года назад не сказали нам, что сперли их драгоценную девчушку? — в лоб спросил Леонид. Ответа у оппонента не нашлось. — А Сашу ты видел, когда он проснулся? Он же принял ее, уже считает своей стаей! Он не дурак, но и не хитрец, тупо не стал бы ее отпускать и разыгрывать спасителя, просто оставил бы себе! И он рассказывал мне про своего эмиссара, который погиб, с благоговением, как все альфы, он бы так не поступил! А она? Вот я бы не смог обжиматься с тем, кто укусил меня против воли и лишил зрения!
— Значит, ее все устраивало, — раздражаясь, охотник ответил довольно резко.
— И почему тогда укус принятия не сработал? — торжествуя, Леонид даже вскочил.
— Ты завтра дежуришь с ней, ты и спроси! — его собеседник тоже встал. — Заработался ты, давай, поехали по домам.