В течение двух лет Сюзан сводила с ума своих родителей ежедневными упражнениями в «бурных, долго не смолкающих аплодисментах, переходящих в овацию» буквально с самого утра. Причина такой любви к экзотическому способу времяпрепровождения заключалась в том, что девушка готовилась к школьному конкурсу, на котором собирались пять человек в школьную команду «заводил», тех, кто первыми приветствует аплодисментами местных спортсменов из любимой баскетбольной команды. При решающем голосовании Сюзан не хватило одного голоса. Сейчас, когда ей 35, она вспоминает: «Я пережила самое страшное унижение в моей жизни. Когда я вспоминаю отборочный конкурс, я снова и снова испытываю страдание от проигрыша. Все мои ближайшие подруги были в "группе поддержки". А вот я оказалась не такой популярной личностью, как они».
Кроме того, в доме, в котором мы выросли, могли царить взгляды и убеждения, оскорбительные для нас. Некоторые из происходивших там событий могли заставить нас почувствовать себя одинокими, нежеланными, лишними.
У Николаса «золотая пора» детства ассоциируется с чувством заброшенности и одиночества. Его отец развелся с матерью, когда Николасу было пять лет. Вскоре его мать снова вышла замуж, а отчим настоял на том, чтобы пасынка отдали в военное училище.
В течение следующих семи лет Николас виделся с матерью один раз в год. Стала ли его семьей военная школа — чужие люди, которым платили за его воспитание?
Джон, которому сейчас 83 года, вспоминает величайшее поражение в его жизни: «Я любил школу, и когда закончил восьмой класс, то хотел продолжить учебу. Никто в моей семье никогда не добивался ничего подобного. Проблема же заключалась в том, что я должен был переехать в город (Джон родился и вырос в глухом селе). И вот мои родители отыскали квартирку, а я нашел работу в лавке, чтобы иметь возможность платить за постой. Но я был деревенским парнем, и городские ребята смеялись над моей, вытряхнутой из бабушкиного сундука, одеждой. Прошло всего несколько дней, и я вскочил в первый попавшийся вагон и уехал из города». Всю оставшуюся жизнь Джон испытывал чувство тяжелейшего унижения и неизбывную горечь поражения.
Очень немногие из нас вошли во взрослую жизнь без каких-либо психологических травм. Но теперь, повзрослев, мы должны видеть вещи такими, какими они были в действительности. Наши родители не были всемогущими, премудрыми, всевластными и всесильными, какими представлялись нам в детстве, а обычными людьми с нормальными способностями и простыми человеческими слабостями. У них были свои трудности, которые, вероятно, не слишком отличались от некоторых наших проблем. В то время как наши родители, возможно, и не дали нам всего, в чем мы нуждались, они сделали все, что могли, располагая теми знаниями, представлением о жизни и финансовыми возможностями, которыми они обладали.
Иными словами, наши родители не представляли собой воплощение неумолимой и безжалостной злобы и коварства. Не они были злодеями в мелодраме нашего прошлого.
Незавершенное дело и «взрослые дети»
Сейчас мы попытаемся разобраться в том, что же мы получили и чего нам не хватало в детстве, и определим наше «незавершенное дело». Будучи взрослыми, мы можем наконец довести дело до ума, удовлетворить наши запросы, поднять нашу самооценку и начать жить по-человечески.
Низкий уровень «самости» оказывается частью нашего наследства, оставленного семьями, отличавшимися жесткими требованиями и завышенными ожиданиями по отношению к детям, родителями, не слишком высоко ценившими проявление эмоций. Выходцы из таких семей останавливаются в своем чувственном развитии в раннем возрасте. Их эмоциональная жизнь так и остается недоразвитой — подростковой или инфантильной, в то время как «ребенку» уже давно за сорок... Иногда подобное состояние характеризуют как «эмоциональное запаздывание».
Такие люди развиты, иногда чрезмерно, интеллектуально и физически, но эмоционально они так и остались детьми. Сколько бы им ни было лет.
Таких людей часто называют «взрослыми детьми». Они выглядят как нормальные зрелые люди, со своими обязанностями, семейной жизнью, и в то же время постоянно испытывают детские волнения. Внешне они выглядят вполне компетентными и весьма преуспевающими членами общества, но где-то в недрах души они глубоко страдают.
Мой опыт общения с людьми с низким уровнем самости (НУС) показывает, что они всегда «наконец, то готовы начать».
Мне все время хочется им сказать: «Спектакль уже начался, репетиция давно закончилась. Жизнь проходит». Человеку с НУС кажется, что время, когда он станет тем, кого видит в своих мечтах, еще придет. Он думает, что только тогда ему суждено почувствовать себя лучше и счастливее. Как будто он ждет человека или событие, которые так воздействуют на него, что]мечтатель сразу превратится в счастливца.
Очень важно осознать, что время быть счастливым давно пришло. Не надо чего-то ждать и кого-то догонять, надо просто быть.
Счастье не приз, за который надо бороться, как за университетский диплом. Но и не подарок в красивой упаковке с надписью «Фортуна»; оно не приходит само собой тогда, когда мы случайно встречаемся с господином «То-что-надо».
Счастье подразумевает встречу с реальностью такой, какая она есть, и путешествие по жизни рука об руку с ней. И как следствие, принятие на себя определенных моральных, а иногда и финансовых обязательств по отношению к себе и своим спутникам.
Счастье приходит самым различным образом. Иногда оно переполняет все наше существо, временами — едва заметно. Но чаще всего мы счастливы тогда, когда менее всего озабочены поисками благосклонной улыбки Фортуны.
Чтобы быть счастливым и удовлетворенным, нет необходимости совершать подвиг или отчаянно расталкивать локтями окружающих. Счастье в существовании, а не в действии...
«Взрослые дети» живут ожиданием. Когда они были маленькими, то верили, что, покинув родительский дом, станут независимыми, свободными от подавляющего, всевидящего надсмотра безнадежно ограниченных родителей. Освободившись, они смогут уделить время и себе, найдут новых замечательных людей, с которыми им будет приятно общаться. И уж наверняка они найдут волшебное царство и будут счастливы. Они определенно не станут такими, как их родители. Ни в коем случае.
Одно из главных ожиданий «больших детей» заключается в уверенности, что в их жизни будет минимум несчастий, минимум неприятных ощущений. Я думаю, что такой настрой возникает у них в результате того, что ответственность за беды и несовершенство своей жизни они перекладывают на родителей и окружающих людей. «Когда (как рассуждают они в подобных случаях) я стану жить самостоятельно, тогда внешние дурные влияния не смогут оказывать на меня своего вредного воздействия, так что жизнь станет приятной, спокойной и более счастливой». Им не приходит в голову, что одной из составляющих счастья является умение терпеть боль, приносимую жизнью, справляться с разочарованиями и несчастьями, способность пережить их и заняться чем-то другим, не зацикливаясь на своих страданиях.
Подобные инфантильные мысли, ощущения и идеи формируются в детстве. Вместо того чтобы слушать голос своего сердца и довериться ему, многие запутываются в сетях судьбы наброшенных на нас семьей, школой, друзьями, яркими журналами и телевидением.
«Голубой экран» — очень важный (и часто весьма изощренный) источник многих наших ожиданий — счастье приходит вместе с «Мерседесом», женственность неотделима от «итальянской кухни». Телереклама давно известный грязный источник снижения нашей «самости», что было убедительно доказано Венсом Паккардом в его книге «Скрытое внушение».