- Чувствуйте себя, как дома, полковник. Давайте я помогу вам снять шинель.
- Я сам. Ради бога, не принимайте меня за дедушку.
- Зачем же? - улыбнулась Татьяна. - На мой взгляд, человеку столько лет, на сколько он выглядит.
- Я смотрю, вы прогрессивно мыслите.
- Не терплю условностей.
Каиров пристально посмотрел ей в глаза. Она выдержала взгляд.
Он сказал:
- Я думаю, разговор у нас с вами получится.
- Вы хитрый, - ответила она.
- Неожиданный вывод.
- Цыгане все хитрые.
- Я не цыган.
- Армянин?
- Я из Азербайджана.
Она села на диван. Перебросила ногу за ногу. Платье из серо-голубой материи сжалось в складки и теперь лишь самую малость прикрывало колени. Откинувшись, она вдруг заломила руки и стала поправлять прическу.
Голова Каирова уже давно из черной превратилась в цвета махорочного пепла, и он, конечно же, понимал: поза, в которой сейчас находится Татьяна, давно разучена и отработана. Но вместе с тем именно жизненный опыт не позволял сделать иного вывода - эта дама сложена безукоризненно.
- Вы обо мне плохо думаете? - внезапно спросила Татьяна.
- Я думаю о вас хорошо.
- Нет. Вы обо мне плохо думаете. Я красивая, и все мужчины думают про меня одно и то же, - горечь была в ее голосе и во взгляде тоже.
- К сожалению, я пришел сюда пе как мужчина, - он понял, что упускает инициативу в разговоре.
- Я вам не верю.
- У меня единственный способ убедить вас в обратном: задать несколько вопросов.
Она недоверчиво покачала головой и сказала устало:
- Все начинают с этого.
- У ваших поклонников бедная фантазия, - пошутил Каиров. И вынул портсигар. - Разрешите?
- Пожалуйста, - она поставила перед ним пепельницу. Вновь опустилась на диван. Пожаловалась: - Я несчастливая.
- Сейчас не время говорить о счастье, - нравоучительно заметил он. Прикурил от зажигалки.
- Что вы, мужчины, понимаете во времени. Вот вы мне в дедушки годитесь, а на вас смотреть приятно. И куда угодно с вами пойти можно.
- Благодарю.
Татьяна грустно усмехнулась:
- Доживи я до ваших лет - на меня никто и не посмотрит. Для женщин другой счет времени, полковник.
- Может, вы и правы… Но я все-таки перейду к делу. Когда вы познакомились с майором Сизовым?
- Какое это имеет значение? - вдруг напряглась она. И взгляд ее похолодел. И на лице обозначилась бледность, может быть, от испуга.
- Не задавайте встречных вопросов, - кажется, рассердился Каиров.
- В декабре. Число не помню. Но можно уточнить. Он пришел в библиотеку. Я выписала ему читательскую карточку. Там стоит дата.
- Видимо, вы знали его близко. Не было ли в поведении Сизова чего-либо подозрительного?
- Все мужчины одинаковы. В глаза: ля-ля, хорошая, милая. А из дому вышел - ни одной юбки не пропустит.
- У него была женщина?
- Значит, была, если письма писала.
- Вы их видели?
- Одно. Ну и этого достаточно.
- Поспешный вывод. Прежде необходимо прочитать письмо.
- Он учил меня другому. Ударил по лицу, сказал, чтобы я не смела читать чужие письма.
- Письмо сохранилось?
- Нет.
- Может, вспомните содержание?
- Ничего интересного там для вас не было.
- Охотно верю… Но любопытства ради хотел бы услышать.
- В начале письма она слюнявилась: дорогой, любимый… Встретиться бы желала, да обстоятельства не позволяют. Видно, замужняя, шлюха… Просила на брата по-воздействовать, который после контузии совсем опустился. И теперь вениками торгует возле бани.
- Дубовыми?
- А вы откуда знаете?
- Проходил мимо бани… Там всегда вениками дубовыми торгуют.
- Не знала. В бани не хожу. У меня ванна… Правда, горячей воды сейчас нет. Но я моюсь холодной. Привыкла. А кожа от этого становится эластичнее и здоровее. Смотрите, - она заголила руку выше локтя. Кожа у нее была смуглая, хорошо сохранившая следы прошлогоднего щедрого загара.
- Что было еще в письме?
- Ничего. - Ей был неприятен этот разговор. Настолько неприятен, что бледность, будто талый снег, исчезла с ее лица. И теперь, от злости ли, или простого раздражения, оно было покрыто большими розоватыми пятнами.
- Кем подписано письмо? - спросил Каиров.
- Подпись неразборчива.
- Обратный адрес?
- Без адреса, - она отвечала, нервно покусывая губы.
- Не обратили внимания, из какого города отправлено письмо?
- Местное… Поэтому я и выгнала его. Последнюю неделю он жил в гостинице.