Он пришел домой во втором часу ночи, сходил в душ и лег спать.
Через три дня я подошел к нему, обнял сзади и уткнулся носом в спину. Он коснулся моих рук. «На выходных я видел тебя с женщиной в кафе на пирсе», — шепнул я спокойно.
— Ты за мной следил?
— Ты же знаешь, что нет. Просто гуляли с девочками по набережной.
— И все это время ты молчал? — удивился он. — Как еще не лопнул, зная тебя-то!
— Я был уверен, что ничего серьезного. Просто интрижка.
— А зачем тогда завел этот разговор?
— Чтобы не было недосказанности.
— Ты прав в том, что это интрижка.
— А почему женщина? Ты что, планируешь брак по расчету?
— А тебя не смущает, что я много лет прожил с женщиной?
— Нет, не смущает. Но ты же сам говорил, что ты гей, пусть даже с небольшими вкраплениями гетеро.
— Ну, вот и считай, что ты видел реализацию этих вкраплений.
— А то, что между нами пропал интим? А то, что ты меня целуешь раз в неделю в щечку? Дома не бываешь?
— Эрик, я не твой муж…
— Да знаю я! Я и не претендую!
— Тогда и не веди себя, как жена.
— Я хочу только одно узнать.
— Спал ли я с ней?
— Нет. Хотя это тоже… Но нет. Ты не уйдешь от меня?
— Не уйду.
Но на следующую ночь он не пришел домой вовсе. Я делал вид, что ничего не происходит, а он делал вид, будто не понимает, что я только и думаю о том, где его носило. Когда его отсутствие по ночам стало систематическим, я вызвал няню, чтобы она посидела с тобой и сестрой, и занялся слежкой. Естественно, он проводил время с ней. Когда они заходили к ней домой, он заметил меня. Шепнув что-то ей и поцеловав в губы, он оставил ее у дверей дома, а сам пошел ко мне таким быстрым шагом, от которого не стоило ждать ничего хорошего.
— Ты совсем идиот? — прошипел он.
— Ты с ней собираешься жить? — сквозь слезы вымолвил я, и голос был таким слабым, что я даже себя толком не услышал.
— Быстро пошел домой!
— Пожалуйста!
— Я сказал — быстро! Возьми себя в руки и будь мужиком, в какое бы место ты ни давал!
Он развернулся и таким же быстрым шагом пошел за ней. Девочка моя, как бы я хотел, чтобы ты ничего подобного не испытала… Это нельзя передать словами. Это не просто тяжелое переживание измены. Кажется, как будто все силы земли восстали против тебя и беспощадно, с треском и искрами, ломают и корежат твою жизнь. Тебе хочется кричать, но голоса нет. Хочется плакать, но степень неприятия происходящего так велика, что даже слезы не текут…
Через несколько дней он вернулся. Позвал меня в спальню и закрыл за нами дверь.
— Эрик, кем ты стал?
— Отцом…
— Нет. Ты стал неврастеничкой. Ты стал бабой, от которой я в свое время сбежал. Где тот задорный Эрик, который сел ко мне в левипод и попросил денег? Когда он успел превратиться в наседку?
— Ты меня больше не любишь?
— Где тот Эрик, который отдал мне всего себя?
— У меня есть дочь, я не могу отдавать тебе всего себя…
— А она может. Ей не нужны ни дети, ни сопли. Она готова жить для себя и для меня.
— Да я только для тебя и живу! — разревелся я. — Я с ума без тебя схожу, скулю каждый вечер в ванной, чтобы девочки не слышали!