— Значит, в ваши руки попал кто-то еще? И совсем недавно?
— Вижу, предмет вам знаком. Как его называют?
— Зажигалка.
Рассмусенн сунул зажигалку в карман, затянулся и продолжил:
— Не в наши. Этой весной, в устье речки Унюй или Анюй[53], я не очень ориентируюсь в местных названиях, к стойбищу туземцев вышел странный человек в необычной одежде. Говорил по русски, требовал передать его властям. Попал в руки иеромонаха. Его пытали и сожгли. Информация попала к нам поздно и примерно в таком же виде — некий русский вышел из тайги, где русские никогда не появлялись, говорил странные речи, требовал неизвестно чего и носил странную одежду. Был признан одержимым бесом и подвергнут процедуре экзорцизма, в ходе которой скончался. Зажигалку присвоил один из подручных иеромонаха и, хм… утратил. Наш человек… скажу прямо, украл ее и передал мне. Осмотрев и проконсультировавшись со знатоками, я пришел к выводу, что изготовить такое изделие сейчас невозможно. Тем более в России. А в доносе упоминалось про способность Василия извлекать огонь одним движением пальца. Потому вашим случаем я заинтересовался сразу.
— И что дальше?
Расмуссен стал серьезен:
— Сегодня, сейчас нам надо попасть в порт и выйти в море. Иеромонах — личность, не особо тут известная, да и приехал с неизвестной целью. Появился только вчера и сразу же, вместе со спутниками, таинственно исчез. Местным властям не до церковных секретов и интриг. Как русские выражаются — помер Максим и х*й с ним!
Я удивлен, как чисто англичанин выговорил матерщину. Силен, бродяга! И, сдается мне, что-то личное между Рассмуссеном и попом произошло. Уж больно хлестко и с чувством он матерится. Они уже сталкивались! И итог был не в пользу англичанина. Но мне никак это не пригодится, поп уже покойник. Ну, слушаем дальше, киваем! Расммусен продолжает:
— На носу зима, и как в России заведено, к ней готово не все, хлопот полно и без столичных заезжих бездельников. Сейчас их не стало и некому возбуждать интерес властей к вашей личности. Так что нам всего лишь нужно попасть на судно, быстро, но не привлекая внимания. Мы совершим морское путешествие, прибудем в страну, где вас достойно устроят, вы будете приняты в обществе. У вас не будет никаких обязательств, но достаточно привилегий. Вы не будете ни в чем нуждаться, хотя вряд ли мы сможем воссоздать комфорт вашего мир полностью.
Красиво излагает, собака! Чертовский убедительно. И тон и голос… трудно не поддаться. Спохватываюсь, спрашиваю очевиднейшее:
— Как вы меня нашли в Николаевске?
— Джон спросил у Фролова.
— А откуда Джон узнал, что надо спрашивать у Фролова? Кстати, Фролов жив после расспросов?
Расмуссен искренне удивился:
— Конечно, жив. А узнал просто — Джон и Билли шли на "Корсакове". Они и сели на него там же, в Сарапульском. За вами, господин Блинов, все время присматривали. Фролов даже стал богаче на сто рублей и две бутылки водки. Он сообщил, что вы ночуете у вдовы Рудневой, но не знал, куда вы направляетесь дальше. Церковники тоже приходили и расспрашивали Фролова, буквально перед визитом Джона, но перегнули палку и Фролов их выставил с баржи под дулом револьвера. Мы разминулись с вами буквально на пару минут. Затевать разговор на улице и привлекать внимание я посчитал неверным. Есть и другие заботы, организовать погрузку вашей же икры. Я поручил Билли наблюдать, он отследил ваш вояж к Штайеру, наблюдал захват и шел следом, потом позвал меня и Джона. Люди иеромонаха вас обнаружили случайно, когда с утра ездили на телеге по Береговой улице на манер патруля. Николаевск хоть и именуется городом, но… Так, парни идут сюда, они хорошие ребята, но простые и лишнего им знать не следует. Особенно кто вы и откуда.
— Но они видели бумаги, видели автомобиль, они их и нашли!
— Они хороши для боя и драки, но не умеют писать и читать, тем более по русски. И у них совсем отсутствует фантазия. Так что оснований для беспокойства нет. Кстати, механизм, вы его назвали автомобилем, они зарыли в землю. Буквально перед вашим отплытием. Это заняло два дня. Ваши труды по его укрытию валежником были напрасны, мои парни нашли лучшее решение.
О сколько нам открытий чудных, готовит просвещенья дух! Ас, бля, Пушкин! И чем дальше в лес, тем нуегона… Интересно, где они в Сарапульском жили? Неужели в тайге? А больше негде! И не заболели… при мне не кашлянули ни разу! Мальчиши-крепыши, матьихузаногу! Вдвоем выкопать яму в том густющем ельнике, чтобы поместился Ленд-Круизер — это вообще… землю куда-то деть надо, корни вырубить… А в яму как они его спустили? Ведь, чтобы скатить, нужно… нужно уметь управлять современным автомобилем, знать его устройство, иметь исправные аккумуляторы, иначе они его тупо не снимут с парковки… Как сумели-то? Загадка! Даже скинуть в яму железную коробку почти три тонны весом — это круто! Вот силища у парней! Да они живые экскаваторы и подъемные краны! У меня на стройке им бы цены не было. Но они ж меня в узел завяжут, эти крепыши, только дернись…
53
Анюй — река в Хабаровском крае, правый приток Амура. Впадает в Амур (в правобережную Найхинскую протоку) километров на тридцать ниже Сарапульского, недалеко от села Найхин. Находится в Анюйском национальном парке.