— Матушка, ведра где? Эй, бабоньки, милаи, до колодцу идите, воду таскать, амбар с конюшней тушить, пока не погорело все! И ребятню тащите, всем дело найдется… Пахом, вставай! Юн, зови своих, ноги в руки и пошли! Чего зубы скалишь, сейчас не до смеха бу…
Внезапно в открытые ворота вваливается толпа, мои стрелки хватаются за оружие, но бросившиеся к толпе бабы и ребятня в момент снимают напряг — мужики с пашни вернулись. Фух…
Глава десятая. Из грязи в грязь или путь к успеху
— Смотрю я на вас, Василий Михайлович и все больше убеждаюсь, что вы не тот, за кого себя выдаете.
Началось! Да оно и не кончалось, Коля! Ну не выглядишь ты на "вышли мы все из народа". Хоть в какие лапти обуйся да десять зипунов натяни. Издалека и пока молчишь, может и прокатит, но не среди тех, кто с тобой рядом обретается. Да и Куприянов… ты не смотри что он весь такой Иван, Фроськин муж. У него работа с людьми, самыми разными, без праздников и выходных, он поневоле подмечать все должен. И священник, человек по здешним меркам весьма образованный. Не топырься, слушай, в полемику не вступай. Поднимаю глаза на собеседника:
— Не пойму, о чем ты, Иван Петрович!
Куприянов выпятил нижнюю губу, поулыбался каким-то своим мыслям:
— Извольте. Третьего дня мэр изволил стройку посетить. Все наши рабочие ему старались уважение выказать, иные по привычке и шляпы сняли, а вы? Даже головы в его сторону повернуть не удосужились. А когда он подошел к вам, то поздоровались, как равный, гуддей, мол, мистер Генри, только что руки первым не протянули. Где вы успели вольных манэр нахвататься? Приехали недавно совсем, а по ухваткам уже вполне американец.
— Дык… мэр разве обиделся?
— Что вы! Он и внимания не обратил. Среди американцев вообще не принято чваниться. Но вы-то русский! Тут у меня и сомнений нет. Но не крестьянин. У них "шапку ломать" перед начальством в крови.
Простонародный говор ваш не особо естественный. Вы подбираете слова, прежде чем сказать. Так делают иностранцы. Но, я уже убедился, что вы, кроме русского, никаким другим языком толком не владеете. И настоящий, природный русак. Так виртуозно и к месту изъясняться русским матом, как вы, ни один иностранец не сумеет. Что скажете?
Пожимаю плечами.
— Еще? — у Куприянова на лице написано удовольствие от игры в детектива. Упивается процессом, не задумываясь, кто же может прятаться в тени. Зачем он прячется. И на что этот, спрятавшийся, способен. Постараюсь не обидеть гостеприимного хозяина. Черт возьми, самому интересно, что же ему в голову придет. Петрович меж тем продолжает:
— Ваши руки похожи на руки официанта. Или инженера. На руки человека, почти никогда не занимавшегося тяжелым трудом. К священнослужителями без всякого почтения относитесь. Или эта ваша "оборона". Да вся затея с вооружением рабочих из ряда вон! Крестьянин бы доложил и ждал, как начальство рассудит, а вы сразу предложили решение. Настояли на нем! Мало того, вы подобрали способных и решительных людей, подготовили их. В кратчайший срок! А оружие? Выбрали с понятием, самое современное! И наши мужики под вашим началом действительно перепугали всех бандитов в округе. Уже неделю в Сакраменто и Сан-Франциско люди на улицах, в барах, кофейнях и ресторанах, на базаре болтают про горстку отчаянных русских, перестрелявших банду. Про вас даже в газетах пишут! Вот, извольте прочесть. Вчерашний нумер.
Куприянов поднял со стола "Sacramento Union" и показал статью. "Russian counter strike!"[73] Я развел руками:
— Петрович, по аглицки читать не умею. На базаре, в лавке, обьяснюсь, а читать — пока нет.
Он развернул газету, прищурился, мотнул головой:
— Эвон, заголовка-то какого удостоились! "Русский контрудар!" Словно про войну писано!
"Итак, не успело солнце растопить скудный снег на полях и оврагах вокруг Сакраменто, как люди, именующие себя скваттерами, тут же занялись любимым делом — начали вбивать в почву колья, объявляя, что эта земля принадлежит им по праву. "Право" они толкуют по своей правой ноге — куда поставил, тут и прав. Успех в тот день им не сопутствовал — у земли оказались хозяева, проделавшие ту же самую процедуру намного раньше. И, наравне со скваттерами, считавшие эту землю своей. Почему, несмотря на полную схожесть взглядов, они не пришли к согласию — неизвестно. Обсуждение получилось настолько энергичным, что на шум собралась половина города. Даже шериф почтил мероприятие своим присутствием. Пока скваттеры дискутировали с фермерами, вторая половина города, весёлая и бесшабашная, решила устроить вечеринку.