— Ясно все. Тяжелое детство. А ты хотела, чтобы мы втроем погуляли? Или что?
— Вот еще! Я когда сюда шла, встретила ее прямо на улице, и она за мной увязалась. Не прогонять же девчонку.
— Главное, что сама ушла…
— Ну что? Пойдем?
— Пойдем! А куда?
— Ты у нас мальчик, ты и решай, — она посмотрела на него исподлобья, потом запрокинула голову к небу и машинально стала наматывать волосы на палец.
— Я даже не знаю… Хочешь, пойдем посмотрим старый фильм какой-нибудь?
— Конечно. А что смотреть будем?
— В «Галикарнасе», который за углом, будут «Маску» показывать с Джимом Керри, наверное, — сказал Лукас, листая расписание на визуалайзере. — Это комедия. Уже двенадцать голосов против четырех за «Короля Льва», и осталась минута до окончания аукциона. Щас… тоже голосну. Готово — тринадцать против четырех! Точно «Маска», значит, будет. Ты как?
— Комедия так комедия. Я не против. Идем?
«Пятьдесят кусков тому, кто найдет этого зеленомордого сукина сына быстрее копов!» — звучало с экрана. Лукас и Сабрина время от времени переглядывались, и когда их взгляды встречались, они моментально поворачивались к экрану.
— Блин, ну почему сейчас не снимают такие фильмы! — смеясь, воскликнула Сабрина, когда они выходили из зала.
— Наверное, потому же, почему никто больше не написал, скажем, «Сто лет одиночества», — заметил Лукас.
— «…она объявила бессрочный траур — без покойника, но по пустым надеждам…»
— Это об Урсуле же, да?
— О, да мсье и впрямь знакомы с классикой! — брови Сабрины красиво изогнулись, когда она, щурясь, взглянула на Лукаса, неспешно шедшего позади нее со сцепленными за спиной руками.
— Ну, я много читаю, — сказал он. — А «Сто лет одиночества» я пробовал даже в оригинале читать. В школе самостоятельно испанский пытался выучить. Красивый был язык. Вообще, многие языки были красивыми. Итальянский, например.
— А я вот никогда не испытывала тяги учить языки. Смысл какой? Не понимаю, как раньше люди говорили на разных языках. Это очень неудобно.
— Зато интересно!
— Какой ты жадный до знаний, — улыбнулась Сабрина.
— А то! Хоть ты и называешь меня глупым.
— Глупый и есть.
— Обоснуй! — он посмотрел на нее, не переставая улыбаться. — Ну-у-у?
— Отстань. Из тебя точно детектив получше медика выйдет.
— Ты, кстати, уже определилась со специализацией?
— Не знаю… Думаю вот, может, стать как Видау…
— Тебе нравится патологическая анатомия?
— Вообще мне это, наверное, интересно…
— Или тебе нравится Видау?
— Глупый! — она хлопнула его ладонью по руке и смущенно улыбнулась. — Но Видау, и правда, классная! Я бы смогла такой же стать!
— Да неужели? Высокий судья должен постичь ценность жизни, иначе его кровь не подойдет.
— А я, может, не про высокого судью? Думаешь, если б она им не стала, то не такой крутой бы была? Думаешь, она восемь лет назад разводила кактусы и читала женские романы? Нет.
Они потихоньку дошли до парка, в пруду которого отражались окна стоящего на той стороне улицы «аквариума».
— Как символично! — сказал Лукас, кивнув в сторону медицинского лаунжа. — Посидим в парке, отдохнем?
— Напротив «аквариума»? Шутишь?
— Хорошо, хорошо…
— Конечно, посидим! — радостно договорила Сабрина, проходя сквозь старинные кованые ворота.
Немного погуляв по парку, они уселись в стоящие почти друг напротив друга полусферические кресла из измельченной стружки, которые были расставлены на протяжении всего берега пруда.
— Можно вопрос? — повернулся к ней Лукас. Его голос был совершенно спокойным. Сабрине подумалось, что именно так разговаривают люди, у которых за душой нет камня.
— Ну давай, — она посмотрела ему в глаза, но сразу отвела взгляд и по привычке вцепилась пальцами в свои длинные волосы.
— Почему ты согласилась со мной пойти погулять?
— А ты где-то специально учился задавать девушкам неудобные вопросы? — вспылила было Сабрина и снова посмотрела ему в глаза.
Взгляд Лукаса был таким недоуменным и добрым, что вспыхнувшее недовольство моментально ушло незаметно для нее самой. Лукас молчал, словно не понимая ее возмущения, и все еще вопросительно смотрел на девушку.
— Просто в тебе что-то есть. Ой, что я говорю! — последнюю фразу Сабрина прошептала самой себе.
— Что во мне есть?
— Да что с тобой? Это твоя тактика заманивания девушек в свои сети? — попыталась она перевести разговор.
— Нет, не тактика, — Лукас говорил так спокойно и честно, что Сабрина на какую-то секунду почувствовала к нему необъяснимое доверие. — Я вообще всего с одной девушкой встречался. Хотя толком и не встречался. Просто интересно узнать, почему ты приняла мое предложение. Ведь сначала отказала. Помнишь? Когда я приходил к тебе?
— Дурак! Ты что, не знаешь, что девушку нельзя такими вот идиотскими вопросами заваливать?
— В смысле — нельзя говорить как есть? — улыбнулся он ей.
— Глупый! Я себя сейчас идиоткой чувствовать начну!
— Но ты не идиотка. И я действительно не знаю, какие вопросы можно задавать, — Лукас говорил ровно, хотя и было видно, что он немного волнуется, — а какие нельзя.
— Не удивлена, что у тебя была всего одна девушка! У меня хотя бы два парня было!
— Да мне, вообще-то, не очень это и важно. Ты сейчас проводишь время со мной, мне с тобой здорово. Зачем мне знать про твоих парней…
Сабрина совсем растерялась. Лукас был абсолютно не похож на других молодых людей. Никаких клише, дурацких комплиментов, никакого стандартного набора тем для разговоров, чтобы соблюсти формальности свидания и поскорее сдвинуть дело к телесному контакту. Лишь приятная и не наигранная прямолинейность и непосредственность.
— А я вот хочу знать про твою девушку! — недовольно бросила она Лукасу, но тут же поняв, что сейчас она выставляет себя не в лучшем свете, попыталась улыбнуться.
— Ее зовут Карина, мы где-то полгода с ней дружили…
— Дружили! — рассмеялась Сабрина. — Какой интересный термин для… Прости. Продолжай. Карина. И что Карина? — она выпрямила спину, закинула ногу на ногу и обхватила коленку руками.
— Да ничего особенного. Наши родители работали вместе. Мы еще со школы были с ней знакомы. Начали гулять вместе, дружить.
— Это твоя первая девушка, надо полагать? Ну, в том смысле, что вы… ну… как бы…
— Занимались сексом? — как ни в чем не бывало Лукас договорил эту фразу, чего совершенно не требовалось. — Да, первая. Потом она встретила другого парня, влюбилась в него, и мы перестали общаться. Вот, собственно, и все. Она меня не учила, если что, какие вопросы нельзя задавать девушке.
Сабрина засмеялась и посмотрела на Лукаса. На улице уже стало темно, и к каждому креслу подлетели сферы, на экранах которых возникли свечи, разбавляя темноту теплым желтоватым светом. В больших глазах Сабрины отражение пламени виднелось настолько отчетливо, что Лукасу на мгновение показалось, будто ее глаза — это и есть сферы, в которых едва подрагивает огонек, такой реалистичный, словно это была не имитация, а настоящее пламя. Ее объемные губы, казалось, сейчас вот-вот разомкнутся, и она что-то скажет ему, но Сабрина лишь молчала, поочередно поглядывая то на сферу, то на рябь пруда, то на своего собеседника. Неожиданно для себя она привстала с кресла, потянулась к нему и поцеловала в губы, почувствовав, как Лукас провел рукой по ее волосам и немного наклонил голову влево, чтобы поцелуй стал более глубоким. Сабрина положила правую ладонь ему на плечо, ощутив сквозь рукав футболки контур бицепса. Поцелуй показался ей настолько нежным и упоительным, что захотелось заморозить эту сцену и побыть в ней подольше.
— Глупый… — чуть отодвинувшись от его головы, Сабрина прошептала это почти неслышно для них обоих, и Лукас не понял, прозвучало ли это слово или он прочитал его по губам.
Она снова откинулась в своем кресле, взглянула на Лукаса и тут же отвернулась, взяв в рот локон волос.