Себастьян думал почти минуту. Винсенту стало понятно, что молодой человек не знает ответа.
— Себастьян, — медленно повторил ведущий. — Назовите имя жены вавилонского царя Навуходоносора, в честь которой он приказал возвести сады, известные как Висячие сады Семирамиды.
— Ну, Семирамида и есть?
— И это неправильный ответ. Правильный ответ — Амитис. Себастьян, поскольку вы ошиблись, тропинка не появится, и вам нужно допрыгнуть до островка, площадь которого всего 10 квадратных сантиметров. У вас лишь 10 секунд. Время пошло!
Игрок стоял в оцепенении, точно не слыша, как бескомпромиссно звучат цифры из уст ведущего: «Шесть! Пять!»
— Я не смогу, — шепнул Себастьян то ли себе, то ли ведущему.
— Четыре! Прыгайте! Три! Прыгайте же!
Себастьян слегка нагнулся, но вместо того, чтобы прыгнуть, с мольбой во взгляде посмотрел на ведущего, будто во власти Винсента было остановить или замедлить ход таймера.
— Один! — эта цифра прозвучала как вердикт. Островок, на котором все это время молодой человек стоял одной ногой, потух, и Себастьян, инстинктивно вскинув руки вверх, полетел вниз, мигом исчезнув в темноте.
— Что ж, мягкого падения тебе, Себастьян, — сказал Винсент в никуда, а затем повернулся к камере и, ухмыльнувшись, обратился к зрителям: — И вновь дорога оказалась скользкой, а мой куб — нетронутым. Приходите и приводите своих друзей! Ступайте на скользкую дорогу! Адьес!
На следующий день Винсент проснулся раньше будильника. Сегодня апелляция, девятая на его счету на посту высокого судьи. Винсента одолевало сильное волнение — прямо как перед первыми съемками в роли ведущего «Скользкой дороги», когда семь лет назад было решено реанимировать легендарное игровое шоу, исключив из него, конечно же, главный элемент. Даже небольшая нервозность сказывалась на его аппетите, а сейчас, перед началом процесса, его колотило от волнения так, что он вообще не смог позавтракать, ограничившись только чашкой крепкого кофе. Покормив Анри, он поглядывал на часы — с минуты на минуту должна прийти няня.
Квадрат представлял собой лишенное окон помещение размером десять на десять метров с расставленными полукругом пятью большими, похожими на троны, креслами для высоких судей. Кресла стояли напротив высеченного из каменного монолита невысокого пьедестала, на котором в углублении лежало ядро — настолько черное, что, казалось, оно поглотило всю темноту вокруг, и ему было мало. Рядом была сооружена небольшая прозрачная камера с отдельным входом для осужденного, где стояло громоздкое металлическое кресло с раскрытыми фиксаторами, предназначенными для удержания рук в области кистей, локтей и плеч.
Ровно в 11 утра по местному времени двери Квадрата распахнулись и туда направились Филипп Мартинез, Икуми Мурао, Винсент Перре и Тарья Экман. Облаченные в длинные темно-фиолетовые мантии, они скорее плыли по направлению к своим креслам, нежели просто шли. Когда они заняли свои места, в Квадрат зашла Валерия Видау. Председатель встала лицом к своим коллегам и произнесла:
— Заседание Суда Прошлого объявляется открытым. Прошу ввести в камеру осужденную.
Дверь камеры открылась, и в нее ввели молоденькую девушку. «Боже, ребенок ведь совсем…» — подумалось Валерии. Глаза осужденной бегали, она испуганно озиралась, точно не веря, что наконец-то попала в это последнее прибежище. Ее усадили в кресло, и фиксаторы с щелчком захлопнулись, лишив ее руки подвижности. Валерия продолжила:
— Рассматривается апелляция Алисы Плотниковой, 21 год, город Минск. Признана судом виновной в убийстве своей матери, Галины Плотниковой, и приговорена к смертной казни. Апелляция была подана в срок, однако в связи с отсутствием необходимого числа высоких судей ее рассмотрение было отложено на неопределенный период времени до формирования судейского состава.
Валерия подняла взгляд на девушку и обратилась к ней:
— Госпожа Плотникова, вы отрицаете вину в совершении убийства своей матери, Галины Плотниковой?
— Да, отрицаю, — тихо ответила девушка.
— Разъясняю вам, что сейчас состоится рассмотрение вашей апелляции. У вас будет забрана кровь в объеме 221 миллилитр. В этом же объеме будет забрана кровь у каждого из высоких судей. Кровь будет смешана и пропущена через ядро, где произойдет контакт с ДНК вашей матери. В результате установится объективная причинно-следственная связь — были ли вы истинной причиной смерти госпожи Плотниковой или нет. Если да, ядро окрасится в красный цвет, если нет — в белый. Как только ядро окрасится в белый, фиксаторы разблокируются, и вы выйдете на свободу, а ваш приговор будет отменен немедленно. Если же ядро окрасится в красный цвет, смертный приговор будет приведен в исполнение прямо здесь через отсечение кистей ваших рук, и вы скончаетесь от потери крови. Вам это понятно?
— Д-да, — ответила девушка, на лице которой проступили капли пота.
— В таком случае я прошу вас заявить отвод, если у вас есть обоснованные опасения, что кто-либо из высоких судей может быть небеспристрастен.
— Нет у меня таких опасений, — было заметно, что девушка проверяет, насколько надежно в кресле ее удерживают фиксаторы. Валерия про себя отметила, что почти каждый осужденный делает в кресле то же самое.
— Я прошу высоких судей взять самоотвод, если кто-либо из них считает себя не способным проявить беспристрастность.
На ее предложение никто не ответил. Валерия села в пустующее кресло. В этот момент девушка вскрикнула — из фиксатора вышла игла, пронзившая ее вену. Каждый из высоких судей расстегнул клепку на мантии на сгибе руки, куда устремились хромированные манжеты, чтобы забрать у судей кровь, перегнать в коллектор и, смешав там, соединить ее с кровью осужденной. Неожиданно для всех девушка закричала:
— Стойте!!! Остановите это! Пожалуйста!
Судьи переглянулись, но неподвижно сидящая в центральном кресле Валерия отрицательно покачала головой.
— Остановите! — кричала девушка. — Вы слышите?!
Она стала с силой вырываться из фиксаторов, но вряд ли можно было придумать что-то более бессмысленное. Девушка орала:
— Это я! Да! Я убила ее! Признаюсь! Только не сейчас, пожалуйста! Я не готова! Пусть меня уведут отсюда! Пусть меня казнят, но не сегодня! Не сейчас! Умоляю вас! Я боюсь умирать! Я не хочу!
В это время кровавый коктейль добрался по проложенным под полом шлангам к ядру, в котором находилась ДНК Галины Плотниковой, и еще мгновение назад бывшее черным ядро… нет, не просто покраснело — оно перестало быть черным и сделалось ало-красным, точно всегда состояло сплошь из человеческой крови. Судьи встали с мест и повернулись к камере, в которой билась в истерике намертво прикованная к креслу Алиса Плотникова. Валерия спокойным, но строгим голосом произнесла:
— Госпожа Плотникова, вы совершили убийство, и сейчас будете казнены.
Судьи не спеша стали покидать Квадрат. Лезвия фиксаторов сработали так тихо и незаметно, что кисти девушки попросту отпали от ее рук, а на их месте образовались два стальных патрубка, в которые потекла кровь и которые увеличивали скорость ее тока.
Когда они вышли из Квадрата, Тарья, слегка поежившись, сказала:
— Вот ведь… Первый раз на моей памяти такое… признание.
— Всему свое время, — сухо ответила Валерия и обратилась к Икуми: — Но везде надо искать плюсы! Госпожа Мурао, хотя сомнений и так не было, сейчас мы все убедились, что вы достойно провели свою первую апелляцию. Конечно, после той сцены, которую устроила несчастная Алиса Плотникова, мы, я думаю, все заранее предполагали, в какой цвет окрасится ядро, однако поскольку чистосердечное признание царствует над остальными доказательствами, сомнений нет. Поздравляю вас с боевым крещением.
— Спасибо, госпожа Видау, — ответила девушка. — Я даже почти не волновалась. Скорее, мне было интересно, каково это — находиться по ту сторону камеры. Хотя я до последнего надеялась, что ядро окрасится в белый. Как вчера помню ледяной металл фиксаторов у себя на запястьях и то ощущение торжества справедливости, когда видишь, как это неестественно черное ядро вдруг становится совершенно белым.