Канарейка чувствовала неминуемость собственного ареста. Любой опытный разведчик замечает и понимает тот момент, когда вокруг него начинает смыкаться незримое кольцо. Хоть оно и незримое, выбраться из него бывает непросто, зачастую – почти невозможно. Вернее, так: выбраться из него можно лишь тогда, когда оно не до конца еще сомкнулось, когда в нем остаются еще зазоры или хотя бы один, самый малый, зазор.
Определять, что это кольцо смыкается, учат разведчика по множеству примет. Их нужно не просто определять – чувствовать. Впрочем, научиться чувствовать нельзя. С таким умением нужно родиться, поэтому так сложно стать настоящим разведчиком. Не умеешь чувствовать, нет у тебя интуиции, не даны тебе эти качества небесами – значит, не быть тебе разведчиком.
Ну а всему прочему разведчика обучают в том числе и умению замечать и вычислять тот момент, когда ты попал под подозрение. И умению действовать, будучи под подозрением. Все эти науки Канарейка в свое время усвоила очень даже хорошо, она сдала на отлично все соответствующие экзамены. Впрочем, любой экзамен, даже сданный на отлично, – это всего лишь теория. И вот теперь настал момент – теорию нужно было подтверждать практикой, то есть предпринимать какие-то действия, которые помогли бы Канарейке избежать ареста.
Но прежде – как все-таки она поняла, что она под подозрением? О чувствах и ощущениях говорить не будем. Что о них можно сказать вразумительного? Они или есть, или их нет. Это работа человеческой души, в нее не залезешь.
Итак, Канарейка обнаружила за собой слежку. За ней следили непрерывно, днем и ночью, и на работе, и по пути к дому, и когда она находилась дома. А еще – ей вдруг перестали поручать ответственные задания. Если раньше ее в качестве стенографистки приглашали на всевозможные совещания самого высокого уровня секретности, то в последнее время ее и вовсе перестали куда-либо приглашать. Так, изредка лишь давали ей какие-то малозначительные задания, из которых невозможно было выжать хоть какую-нибудь более-менее ценную информацию. Ее там попросту не было.
Это означало многое. В первую очередь – Канарейке перестали доверять. Раз ей перестали доверять, то ее подозревают. В чем ее могли подозревать, Канарейке было понятно. Если так, отчего ее не арестовывают? Допустим, те, кто ее подозревают, еще не до конца убедились в том, что она действительно разведчик. Или, как это почти всегда бывает, подозревают не только ее, но еще нескольких лиц. И только когда те, кто подозревают, наверняка убедятся в своих подозрениях, вот тогда-то Канарейку и арестуют. Да, именно так – арестуют, не убьют. Что толку от мертвого вражеского разведчика? А живой может рассказать много чего интересного…
Что еще насторожило Канарейку? В последнее время несколько раз кряду ей подсовывали специфическую информацию. На первый взгляд, это была исключительно ценная информация о разработке нового, невиданного доселе оружия. Она вся была в довольно-таки неупорядоченном виде, и Канарейке было поручено разобрать все бумаги, причем не сходя с места, а иначе домой уходить запрещено.
Канарейка добросовестно выполнила порученное ей задание. В то же время она поняла, что этой информации грош цена. Это дезинформация. Уж слишком Канарейку торопили с выполнением поставленной задачи! Ей явно давали понять, что сведения о новом оружии будут в руках Канарейки недолго. Если Канарейка вражеский разведчик, то она должна успеть каким-то образом скопировать эту информацию и передать туда, куда положено. Однако не то что скопировать, разобраться и запомнить самое важное не получалось. Попробуй запомни хоть что-то, когда документы так халатно составлены! Очевидно, ставка была на то, что она разоблачит себя, пока возится со сведениями о новом оружии. Все это время за ней следили.
Классический, просто-таки древний способ изобличить замаскированного шпиона. Разумеется, Канарейке этот способ был известен в теории, все это она проходила, когда ее только еще учили быть разведчиком. Теперь же настало время практики. Вариант скопировать информацию и передать ее в Центр был сразу отброшен.
Да, это была проверка. Дело худо. Канарейка в чем-то допустила промах. Где-то и как-то она себя разоблачила. Дала повод для подозрения. Она не терзала себя мыслями: с ходу ответ на этот вопрос отыскать невозможно. Вопросы и ответы на них будут потом, в другой обстановке и в другой ситуации. Пока же Канарейке необходимо было искать ответы совсем на другие вопросы. Насколько серьезно и основательно ее подозревают? Можно ли как-то избавиться от подозрений? А если нельзя, то что делать дальше? Выбрать момент и исчезнуть? Но когда именно наступит такой момент? Слишком спешить тут нельзя, но и медлить тоже. Чрезмерная спешка приведет к тому, что Канарейка сама себя выведет из игры. Это нежелательно: вряд ли российским спецслужбам удастся еще раз внедрить своего агента в столь благодатное место. Ну а с промедлением и без того все было ясно. Если Канарейка промедлит – ее арестуют. Вот и поступай как знаешь.