— Когда попадаешь в «Новый Путь», — перебил Чарльз Фрек, — тебе там первым делом бен отрезают. Типа как наглядный урок. А потом разбегаются кто куда.
— Дальше идёт селезенка, — сказал Баррис.
— Её что, вырезают… А что она вообще делает, селезенка?
— Помогает тебе пищу переваривать.
— Каким макаром?
— Удаляя из неё целлюлозу.
— Тогда после этого как пить дать…
— Ага, только нецеллюлозную пищу. Никаких там листьев или люцерны.
— И сколько так можно прожить?
— Смотря как будешь себя вести, — сказал Баррис.
— А сколько у нормального человека селезёнок? — Чарльз Фрек знал, что почек, как правило, две.
— Зависит от веса и возраста.
— Это ещё почему? — Чарльз Фрек почуял подвох.
— С годами человек отращивает всё больше селезенок. Когда тебе уже восемьдесят…
— Ты мне мозги ебёшь.
Баррис рассмеялся. Вечно у него такой странный смех, подумал Чарльз Фрек. Какой-то нереальный — будто что-то по швам трещит.
— А откуда взялось твоё решение? — вскоре поинтересовался Баррис. — С чего ты вдруг решил сдаться на резидентную терапию в центр реабилитации от наркотиков?
— Из-за Джерри Фабина, — ответил Чарльз Фрек.
Пренебрежительно махнув рукой, Баррис сказал:
— У Джерри был особый случай. Я раз наблюдал, как Джерри шатается по округе и падает, срёт под себя, не соображая, где находится. Ещё он хотел, чтобы я исследовал яд, который он невесть где достал, — скорее всего, сульфат таллия. Его в инсектицидах используют и чтобы крыс травить. Джерри явно задницу подпалили — кто-то с ним расквитался. Я насчитываю десяток разных ядов и токсинов, которые могли…
— Есть ещё причина, — перебил Чарльз Фрек. — Мой запас опять сходит на нет, и мне этого не выдержать. Он вечно на нет сходит, а я всякий раз без понятия, увижу ли ещё хоть одно колесо.
— Ну, каждый из нас без понятия, увидит ли он ещё хоть один рассвет.
— Блин, я сейчас в такой жопе, что это уже типа вопрос дней. И ещё… по-моему, у меня колёса тырят. Не могу же я их так быстро переводить. Как пить дать, кто-то их из моего злоебучего тайника тырит.
— А сколько ты в день колёс глотаешь?
— Очень трудно прикинуть. Но не так много.
— Толерантность растёт, ты же знаешь.
— Конечно, но ведь не настолько. Просто не могу выдержать, когда кончается, и всё такое. Хотя с другой стороны… — Чарльз Фрек поразмыслил. — Кажется, я новый источник нашёл. Эта тёлка. Донна. Донна как её…
— А, девушка Боба.
— Ага. Его старуха. — Чарльз Фрек кивнул.
— Нет, в штаны он к ней ещё не залезал. Хотя пытается.
— Она годится?
— Для чего? Под себя положить или… — Баррис прижал ладонь ко рту и глотнул.
— А это какой вид секса? — Тут до него дошло. — Да, да — последнее.
— Очень даже годится. Только бестолковая. Хотя чего ожидать от тёлки, особенно от брюнетки. Как и у большинства из них, мозги у неё между ног. Тайник, скорее всего, там же. — Баррис хихикнул. — Весь её торговый тайник.
Чарльз Фрек наклонился к нему.
— Значит, Арктур никогда Донну не трахал. А говорит про неё так, будто трахал.
— Так это же Боб Арктур, — отозвался Баррис. — Он много про что говорит. Но говорить и делать — совсем разные вещи.
— Ну, а почему он ей так ни разу и не вдул? Что, возбудить не может?
Баррис с умным видом поразмыслил, по-прежнему играясь со своим патти-мелтом — теперь он разделал его на мелкие кусочки.
— У Донны проблемы. Может статься, она типа на героине. У неё полное отвращение к телесному контакту. Видишь ли, торчки теряют интерес к сексу из-за того, что их органы опухают от сужения сосудов. А у Донны, как я подметил, наблюдается необычное отсутствие полового возбуждения — до патологической степени. Не только в отношении Арктура, но и… — Он с мрачным видом помолчал. — В отношении других тоже.
— Блин, так ты просто хочешь сказать, что она нипочём не даст?
— Даст, — заверил Баррис, — если с ней правильно обращаться. В частности… — В его взгляде вдруг засквозила загадочность. — Могу тебе показать, как вдуть Донне за девяносто восемь центов.
— Я не хочу ей вдуть. Я просто хочу у неё купить. — Чарльз Фрек почувствовал себя неуютно. В Баррисе вечно было что-то такое, от чего у него в животе сжимался комок. — Какие ещё девяносто восемь центов? — спросил он. — Донна денег не возьмёт — она не проститутка. К тому же она девушка Боба.
— Деньги не будут заплачены напрямую, — уточнил Баррис в своей чёткой, интеллигентской манере. Затем он наклонился к Чарльзу Фреку — волосатые ноздри так и трепетали от наслаждения и коварства. Кроме того, зелёный оттенок тёмных баррисовских очков дымком поднимался кверху. — Донна от кокаина тащится. За грамм кокаина она, будь уверен, для любого ноги расставит. Особенно если туда будут добавлены определённые редкие химикаты, причём строго по науке. На сей счёт я провел тщательное и весьма оригинальное исследование.