— Слушаю вас? — Появилась прелестная девушка в синей мини-юбке и футболке с надписью НОВЫЙ ПУТЬ от соска до соска.
Хриплым, измученным голосом Арктур произнёс:
— Я… я совсем выпал. Больше ничего не вяжется. Можно мне сесть?
— Конечно. — Девушка поманила к себе двух непримечательных на вид парней с бесстрастными физиономиями. — Помогите ему сесть и дайте кофе.
Тоска зелёная, подумал Арктур, позволяя двум типам отвести себя под руки и усадить на мягкую потрёпанную кушетку. Вокруг он видел унылые стены, покрытые унылой, полученной в виде пожертвования, низкосортной краской. Впрочем, эти центры и существовали в основном за счёт благотворительности, испытывая трудности с финансированием.
— Спасибо, — дребезжащим голосом прохрипел Арктур, словно его переполнило облегчение от того, что он наконец здесь и сидит. — Ф-фу, — выдохнул он, пытаясь пригладить волосы, а затем делая вид, будто ничего не выходит.
Нависая над ним, девушка твёрдым голосом произнесла:
— Вы, мистер, чёрт знает, на что похожи.
— Ага, — удивительно бодрым тоном согласились двое парней. — Натурально. Ты что, приятель, в собственном говне вывалялся?
Арктур вздрогнул.
— Кто ты такой? — потребовал ответа один из парней.
— И так видно, кто он такой, — отозвался другой. — Блядское отребье из мусорного бака. Вон, смотри. — Он ткнул пальцем в волосы Арктура. — Вши. Оттого ты, дядя, и чешешься.
Девушка, сверх всякой меры невозмутимая и ни под каким соусом не дружелюбная, осведомилась:
— Итак, зачем вы, мистер, сюда явились?
Затем, подумал Арктур, что где-то здесь крупный наркокурьер заховался. Затем, что я из полиции. А вы, все трое, безмозглые мудаки. Но вместо этого он, как и ожидалось, раболепно забормотал:
— Вы тут сказали…
— Да, мистер, кофе вам сейчас принесут. — Девушка мотнула головой, и один из парней послушно зашагал на кухню.
Пауза. Потом девушка наклонилась и тронула его за колено.
— Вам чертовски скверно, да? — негромко спросила она.
Арктур смог только кивнуть.
— Вы испытываете стыд и отвращение к той твари, в которую вы себя превратили, — продолжила она.
— Ага, — согласился он.
— К тому ходячему говну, которое вы из себя сделали. Выгребной яме. День за днём втыкая себе в жопу занозу, вводя в своё тело…
— Я больше так не мог, — сказал Арктур. — Это место — моя единственная надежда. Больше мне ничего в голову не пришло. У меня был друг, который сюда пошёл. По крайней мере, сказал, что собирается. Чернявый такой, лет тридцати с чем-то, образованный, очень вежливый…
— С семьёй вы встретитесь позже, — перебила девушка. — Если мы вас возьмём. Понимаете, вы должны удовлетворять нашим требованиям. И первое — искреннее желание.
— У меня оно есть, — подтвердил Арктур. — Самое искреннее желание.
— Вам должно быть совсем скверно, чтобы мы вас сюда взяли.
— Мне совсем скверно.
— До чего дошла привычка? До какой дозы?
— Тридцать грамм в сутки, — ответил Арктур.
— Чистого?
— Да. — Он кивнул. — Я держу эту дрянь в сахарнице на столе.
— Очень круто придётся. Всю ночь будешь подушку глодать, а когда проснёшься, кругом будут перья. Будут судороги и пена изо рта. И гадить будешь под себя, как больные животные. Готов ты к такому? Ведь мы здесь ничего тебе не дадим.
— Ничего-ничего, — пробормотал он. Выходил полный облом, и Арктур чувствовал беспокойство и раздражение. — Мой кореш, — снова отважился он, — тот чернявый парнишка. Как он тут — справился? Очень надеюсь, что его по дороге не замели — он был в таком ауте, что едва машину вёл. Он думал…
— В «Новом Пути» нет отношений один на один, — перебила девушка. — Тебе следует это усвоить.
— Хорошо, но как он тут справился? — спросил Арктур, уже понимая, что даром теряет время. Чёрт, подумал он, а тут достача ещё почище ментовской. И эта тёлка мне ни хрена не скажет. Такая у них политика. Как об стенку горох. Когда попадаешь в одно из таких мест, считай, что ты мёртв для мира. Спейд Викс может сейчас сидеть за перегородкой, слушать и живот надрывать. Или его тут может не быть. Или что-то среднее. Тут даже с ордером делать нечего, понял Арктур. Местный персонал хорошо умел тормозить и тянуть резину, пока тот жилец, которого здесь разыскивала полиция, не выскакивал в заднюю дверь или в печной трубе не закупоривался. Ведь в конце концов местный персонал тоже состоял из бывших наркозависимых. А идея о шмоне в реабилитационном центре никого в правоохранительных органах не привлекала — попробуй потом возмущённую общественность утихомирь.