— Всю ночь, — эхом отозвался он.
— Да-да-да. — Донна выпрыгнула наружу и обошла машину, чтобы помочь ему открыть маленькую дверцу. — Ты когда последний раз все серии «Планеты обезьян» смотрел? Я в начале года видела почти все, но ближе к последним меня затошнило и пришлось свалить. А всё из-за бутерброда с ветчиной, который мне прямо там, в киношке, и продали. Я тогда не на шутку взбесилась, потому как пропустила последнюю серию, где выясняется, что все знаменитые исторические лица типа Линкольна или Нерона были тайными обезьянами и с самого начала управляли историей человечества. Вот почему меня теперь так туда тянет. — Когда они направились к передней двери, она понизила голос. — Меня тогда просто кинули — ну, с тем бутербродом. Поэтому в другой раз — ты только не злись, — когда мы поехали в ту киношку, что в Ла-Габре, я сунула в тамошние торговые автоматы пару-другую гнутых монеток. Чтобы как следует рассчитаться. Мы с Ларри Толлингом — помнишь Ларри, я как-то у тебя с ним была? — насгибали целую кучу четвертаков и полтинников при помощи его тисков и большого гаечного ключа. Понятное дело, я убедилась, что все эти торговые автоматы принадлежат одной и той же фирме. А уж потом мы запороли целую кучу этих автоматов. Если по правде, то практически все до единого. — Медленно и торжественно, в мутном вечернем свете, она отперла переднюю дверь.
— Да, Донна, — заключил Арктур, когда они входили в её аккуратный домик — себе дороже тебя кидать.
— По ворсистому ковру не ходи, — предупредила Донна.
— Где же мне тогда ходить?
— Стой на месте — или ходи по газетам.
— Блин, Донна…
— И не обкладывай меня тяжёлым говном, что тебе приходится по газетам ходить. Знаешь, сколько я выложила, чтобы мне этот ковёр специальным шампунем вымыли? — Она стояла, расстёгивая курточку.
— Бережливость, — пробормотал он, снимая плащ. — Французская крестьянская бережливость. Ты вообще хоть что-нибудь выбрасываешь? К примеру, куски ниток, которыми уже ничего не…
— В один прекрасный день, — перебила Донна, откидывая свои длинные чёрные волосы назад и выскальзывая из кожаной курточки, — я обязательно выйду замуж. Тогда мне понадобится всё, что я откладываю про запас. Пойми, если ты выходишь замуж, тебе требуется чёрт знает сколько всего. Типа заприметили мы в соседнем дворе вот это большое зеркало и потом целый час его втроём через ограду перетаскивали. А в один прекрасный день…
— Сколько из того, что ты отложила про запас, ты купила? — поинтересовался Арктур. — А сколько просто стырила?
— «Купила»? — Донна неуверенно взглянула ему в лицо. — Как понять «купила»?
— Типа как ты наркоту покупаешь, — объяснил он. — Торчковая сделка. Как сейчас. — Арктур вынул бумажник. — Я даю тебе деньги, ага?
Донна кивнула, наблюдая за ним послушно (хотя скорее из вежливости), но с достоинством. С некоторой сдержанностью.
— А ты потом мне за них пакет наркоты даёшь, — продолжил он, протягивая купюры. — Под словом «купить» я понимаю расширение на большой мир человеческих деловых отношений того, что сейчас между нами происходит как торчковая сделка.
— Кажется, я понимаю, — сказала Донна. Её большие тёмные глаза смотрели спокойно, но бдительно. Ей явно хотелось это усвоить.
— А помнишь, ты как-то села на хвост грузовику с кока-колой? Сколько бутылок ты тогда спёрла? Сколько ящиков?
— На месяц хватило, — ответила Донна. — Мне и моим друзьям.
Он с упрёком на неё посмотрел.
— Это такой бартер, — объяснила Донна.
— И что же… — Арктур принялся смеяться. — Что ты дала взамен?
— Я саму себя даю.
Тут он откровенно захохотал.
— Кому? Водителю грузовика, которому наверняка пришлось выложить хорошую…
— Компания «Кока-Копа» — это капиталистическая монополия. Никто, кроме неё, не может кока-колу производить. Точно так же поступает и телефонная компания, когда ты хочешь кому-нибудь позвонить. Все они — капиталистические монополии. Знаешь ли ты… — тут её тёмные глаза вспыхнули, — что формула кока-колы — это тщательно охраняемый секрет, передаваемый от поколения к поколению, известный только нескольким членам одной семьи, а когда умрёт последний, кто знает формулу, никакой кока-колы больше не будет? Хотя наверняка где-то в сейфе хранится специальная письменная формула, — задумчиво добавила Донна. — Интересно, где, — размышляла она вслух, глаза её по-прежнему поблёскивали.