А что до этих заморочек с грибами… Просто подойду к нему, подумал он, и скажу, что слышал от людей, как он пытается всучить им грибные дозняки. И потребую, чтобы он это прекратил. Скажу, что до меня дошла информация от кого-то сильно этим встревоженного.
Однако, подумал Арктур, это всего лишь случайные указания на тайные махинации Барриса, обнаруженные при первом же просмотре. Всего лишь образчики того, чему мне придётся противостоять. Один Бог знает, что он ещё провернул. У Барриса целая куча свободного времени, чтобы всюду слоняться, читать справочники, строить планы, интриги, заговоры и тому подобное… Быть может, подумал он, мне следует прямо сейчас сделать контрольную запись моего телефона и выяснить, прослушивается он или нет. У Барриса целый ящик всяких электронных приспособлений, а даже «Сони», к примеру, производит и продаёт индукционные катушки, которые можно использовать как устройство для прослушивания телефона. Так что мой телефон наверняка прослушивается. И уже давно.
Это, подумал он, вдобавок к тому необходимому телефонному жучку, что был недавно для меня установлен.
Пока машина неслась вперёд, Арктур снова принялся разглядывать чек. А что, если я сам его выписал, вдруг подумал он. Что, если его выписал Арктур? Пожалуй, я это и сделал, подумал он; злоебучий придурок Арктур сам выписал этот чек, причём явно второпях. Буквы идут под наклоном — значит, он по какой-то причине сильно спешил. И в спешке схватил не ту чековую книжку, а потом напрочь про всё забыл.
Забыл, подумал он, про тот раз, когда Арктур…
…вытряхнулся с колоссальной торчковой тусовки в Санта-Ане, где он познакомился с той невысокой блондиночкой со стрёмными зубами, длинными прямыми волосами и большой жопой, но при всём при том такой энергичной и дружелюбной… Арктур тогда удолбался по самый небалуй и никак не мог завести машину. Возникали какие-то бесконечные заморочки — той ночью было проглочено, вколото и вынюхано страшное количество наркоты, и всё это продолжалось почти до рассвета. Столько Вещества С — и очень «примо». Очень-очень «примо». Его любимого.
Подаваясь вперёд, он сказал водителю:
— Остановите у той заправки. Я там слезу.
Расплатившись с водителем и выбравшись из машины, Арктур вошёл в телефон-автомат, посмотрел в записной книжке номер слесаря и позвонил. Ответила пожилая дама.
— «Замочных дел мастер Энгельсон» слушает…
— Это опять мистер Арктур. Извините, что беспокою. Какой адрес записан у вас для звонка — служебного звонка, по которому был выписан мой чек?
— Позвольте я посмотрю. Минутку, мистер Арктур. — Стук телефонной трубки.
Далёкий и глухой мужской голос:
— Кто это? Арктур?
— Да, Карл. Пожалуйста, помолчи. Он только что заходил…
— Дай-ка я с ним поговорю.
Пауза. Затем снова пожилая дама:
— Так. Вот у меня этот адрес, мистер Арктур. — И она зачитала его домашний адрес.
— Именно туда вызвали вашего брата? Сделать ключ?
— Минутку. Карл, ты помнишь, куда ты ездил, чтобы сделать ключ для мистера Арктура?
Далёкий мужской голос рявкнул:
— На Кателлу.
— Не к нему домой?
— На Кателлу!
— Куда-то на Кателлу, мистер Арктур. В Анахайме. Нет, подождите… Карл говорит, это в Санта-Ане, на Мейне. А что…
— Спасибо, — пробормотал он и повесил трубку. Санта-Ана. Мейн. Именно там и была та блядская торчковая тусовка. Той ночью я, наверное, сдал полиции штук тридцать имён и столько же номерных знаков. Тусовка была не простая. Из Мексики тогда прибыла большая партия; покупатели её разбирали и, как это обычно у них водится, тут же пробовали. Половина из них теперь, надо полагать, уже арестована специально подосланными для перекупки агентами… чёрт возьми, подумал Арктур, ту ночь я до сих пор помню — вернее, помню, что помню. И никогда не вспомню как надо.
Впрочем, Барриса это всё равно не оправдывало. Он злонамеренно выдал себя в том телефонном разговоре за Арктура. Правда, теперь получалось, что он всё изобрёл на ходу — сымпровизировал. Блин, подумал он, наверное, Баррис был тем вечером сильно удолбан и просто сделал то, что делает большинство мудаков, когда они удолбаны. Типа упоения происходящим. Чек точно выписал Арктур; Баррису просто случилось взять трубку. И своими палёными мозгами прикинуть, что это клёвый прикол. Обычная безответственность — и не более.
2