— Однако фотография также может случайно быть реверсирована, если негатив перевернули — напечатали наоборот. Обычно об этом можно судить, только если там есть текст. По лицу человека этого не понять. Скажем, у вас есть два контактных снимка данного конкретного человека — один реверсированный, другой нет. Человек, который никогда его не встречал, не сможет сказать, какой снимок верен, хотя он прекрасно видит, что они различны и друг на друга не накладываются.
— Таким образом, Фред, не демонстрирует ли это вам всю сложность проблемы формулирования различия между перчаткой с левой руки и…
— Тогда не следует ли передавать написанное? — произнёс голос. — Смерть проглочена. Ради победы. — Наверное, только Фред его слышал. — Ибо, — продолжил голос, — как только текст появляется задом наперёд, ты сразу понимаешь, что иллюзия, а что нет. Смута заканчивается, и смерть, последний враг, Вещество Смерть, проглоченная, идёт не вниз, а вверх — ради победы. Внимайте, ныне открою священную тайну: не все в смерти уснём.{17}
Тайна, подумал Фред. Он имеет в виду разгадку. Тайны. Священной тайны. Мы не умрём.
Отражения пропадут.
И всё будет быстро.
Мы все изменимся, и под этим он имеет в виду — реверсируем обратно, совершенно внезапно. В мгновение ока!
Ибо, мрачно подумал Фред, наблюдая, как полицейские психологи записывают свои выводы и ставят там подписи, прямо сейчас мы самым блядским образом искажены. Все мы, каждая мельчайшая ерундовина, расстояние и даже время. Но сколько пройдёт времени, задумался он, пока делается снимок, контактный снимок, прежде чем фотограф обнаружит, что негатив у него реверсирован, — сколько пройдёт времени, прежде чем он его перевернёт? Ещё раз его реверсирует и сделает нужный снимок?
Доля секунды.
Теперь я понимаю, подумал Фред что значит то место в Библии. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно»{18}. Но моя система восприятия с тем же успехом просерается. Как они говорят. Я это понимаю, но ничем себе помочь не могу.
Возможно, подумал он, раз я вижу сразу двумя способами, верно и реверсированно, я первый в истории человечества, для кого негатив был одновременно и перевёрнут, и не перевёрнут. Таким образом, я вижу всё таким, каким оно будет, когда станет истинным. Хотя в то же время я вижу как все. Итак, у меня два взгляда. Но где какой?
Какой реверсирован, а какой нет?
Когда я вижу фотографию, а когда отражение?
И какую выплату я получу как пособие по болезни или как пенсию, пока буду переламываться и лечиться? — спросил себя Фред, уже приходя в ужас — испытывая глубокий страх и вездесущий холод. Wie kalt ist es in diesem unterirdischen Gewolbe! Das ist naturlich, es ist ja tief1.[6] И я должен буду воздерживаться от этого говна. Я видел, как люди через это проходят. Боже милостивый, подумал он и закрыл глаза.
— Это может показаться метафизикой, — говорил один из психологов, — но математики утверждают, что таким образом мы можем оказаться на пороге новой космологии…
Другой возбуждённо произнёс:
— Бесконечность времени, выраженная как вечность, это петля! Подобно петле плёнки в кассетнике!
Прежде чем вернуться в кабинет Хэнка, чтобы прослушать и изучить доказательство Джима Барриса, Фреду предстояло убить ещё целый час.
Кафетерий в административном здании показался ему не самым плохим для этого местом, и Фред побрёл туда, смешавшись с сотрудниками в униформе, в шифрокостюмах и в штатском.
Тем временем заключения психологов предположительно должны были быть переданы Хэнку. Их писанина окажется у него на столе, когда Фред туда явится.
Это даст мне время подумать, размышлял Фред, забредая в кафетерий и становясь в очередь. Время. Предположим, подумал он, время круглое, как Земля. Ты плывёшь на запад, чтобы достичь Индии. Над тобой потешаются, но в конце концов Индия оказывается впереди, а не позади. Быть может, со временем распятие Христа окажется впереди, пока мы плывём вперёд, думая, что оно позади, на востоке.
Перед ним в очереди стояла секретарша. Синий свитер в обтяжку, никакого лифчика и почти никакой юбки. Приятно было осматривать её достопримечательности; Фред всё глазел и глазел, пока девушка наконец его не заметила и не отодвинулась со своим подносом.
Первое и Второе Пришествие Христа — одно и то же событие, — подумал он; время — петля плёнки в кассетнике. Неудивительно, что люди уверены в неотвратимом — в том, что Он вернётся.
6
Цитата из оперы Бетховена «Фиделио»:
Леонора: Как холодно под сводом подземелья!
Рокко: Само собой, ведь мы же глубоко.