Стэнн переглянулся с дядей и посмотрел на соседнюю дверь. Там как раз прибыла делегация из Лаверии. Стэнн увидел, как гневно нахмурился Король Тайватис Светлейший, услышав такой же приказ, как переглянулся он с сыном и начальником своей охраны, но ничего не сказал. Кивком отпустил охрану и пошёл к карете. Впрочем, его и без стражи было кому охранять: приехавшие с ним придворные заполнили восемь карет.
Стэнн снова посмотрел на дядю. Гэйнис повернулся к Королевским Колдунам:
— Отправляйтесь обратно. Ждите нас послезавтра утром.
Вэллэк нахмурился, хотел что-то сказать, но, бросив взгляд на уходящую в двери Общественных Путей стражу Тайватиса, промолчал. Посмотрел на остающихся родственников, мрачно вымолвил на мыслеречи: «Не нравится мне всё это. Будьте осторожны, ребята», и первым вышел в двери. За ним ушли остальные Колдуны Короля.
— Что ж, поехали? — Гэйнис решительно забрался в карету, уселся на мягкое сиденье. Стэнн сел напротив.
Карета тронулась, покачиваясь, миновала шлагбаум и начала набирать ход.
Некоторое время седоки хранили молчание. Потом Стэнн начал разговор на мыслеречи, прикрыв её щитом от прослушки:
«Тебе не кажется это странным?»
«Что именно?»
«С Тайватисом приехала толпа придворных, причём все были с приглашениями и внесены в список прибывающих. А мы пришли вдвоём, и охрану у нас отослали. Но ведь у нас тоже есть знатные лорды, которые вполне могли бы прибыть на коронацию».
Гэйнис помолчал, глядя в окно, потом угрюмо ответил:
«Больше всего я сейчас хочу тебя тоже отослать домой. Слишком откровенно нам дают понять, что мы здесь — лишние».
«Я не уйду», — мотнул головой Стэнн.
«Я знаю, — вздохнул Его Высочество. — Поэтому и не отсылаю».
«Я не могу оставить тебя совсем без охраны. Ты — наследник престола, ты должен вернуться в любом случае».
Гэйнис недовольно поморщился:
«Если бы ты знал, как мне надоело это слышать: наследник престола, наследник престола. Какой из меня наследник! Престол должен принадлежать Джэффасу. Вот кто стал бы настоящим Королём. А я… Не моё это».
«Отец не может стать Королём, — усмехнулся Стэнн. — Значит, и говорить не о чём. Раз другой охраны больше нет, охранять тебя должен я. Так что, придётся тебе терпеть моё присутствие».
Гэйнис тоже усмехнулся, скрывая тревогу:
«Перетерплю как-нибудь. Главное, не отходи от меня ни на шаг. Мне почему-то кажется, что охота пойдёт на тебя, не на меня».
Стэнн не ответил.
Остальную дорогу ехали молча. Гэйнис, откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза, на мыслеречи разговаривал с Королём и Джэффасом, пытаясь просчитать вероятные варианты нападения на Стэнна. Стэнн, отвернувшись к окну, рассматривал не спеша проплывающие мимо пейзажи и взявших карету в кольцо охранников. Он не вмешивался в разговор волнующихся за него родственников, даже не слушал его. Зачем переживать из-за того, чего изменить не в силах? Вернуться в Кэтанг он не может: не имеет права оставить Гэйниса без охраны и поддержки. А будет нападение или нет, ещё неизвестно. Возможно, Йонтаррес просто решил показать им своё отношение к Кэтангу и дать понять, что любовью и уважением Королевская семья в Хобхорро пользоваться не будет. То, что их делегация такая маленькая в сравнении с делегациями других стран, уже достаточное унижение. И, возможно, на этом Йонтаррес и успокоится.
В любом случае, они буду осторожны.
Наконец, карета остановилась. Соскочивший с лошади начальник охраны открыл дверцу, и Стэнн, выйдя первым, оглядел окрестности.
Их привезли к самому дворцу. От ступенек широкого крыльца отъезжала последняя карета из кортежа Тайватиса Светлейшего, а сам он со свитой уже поднимался по лестнице.
Дворец был приземистый и коренастый, как сами гномы. Двухэтажный, с высокими узкими окнами, он весь состоял из выступов и углублений, круглых и прямоугольных башенок. Крышу не было видно из-за высоких зубцов, служащих, в случае осады, защитой для стрелков.
Огромные, в два человеческих роста, двери дворца были распахнуты настежь, и в них беспрерывной чередой заходили приглашённые.
Стэнн шагнул в сторону, давая выйти дяде. Гэйнис окинул взглядом дорогу, ведущую к дворцу, на которой через каждые три метра стояли стражники, поднял глаза на крышу, где из-за зубцов выглядывали лучники, и присвистнул:
— Ты смотри, какая охрана.
— Теперь вы убедились, что вам не о чём беспокоиться? — высокомерно спросил всё ещё стоящий рядом с каретой охранник. — Вы в полной безопасности.
А Стэнн подумал, что в случае нападения им через такую охрану не прорваться. Но вслух об этом говорить не стал.
Их провели во дворец, где они долго плутали по переходам постоянно пересекающихся коридоров, пока, наконец, не вышли к левому крылу, где каждому из них были предоставлены покои, состоящие из двух комнат: гостиной и спальни.
— Церемония прощания с его Величеством начнётся через полтора часа, — объявил их провожатый. — После неё — траурный обед. Затем вы будете свободны до завтрашнего утра. Через час за вами придут и проводят в мемориальный зал. А пока — отдохните с дороги.
И, поклонившись, быстро ушёл.
В свои покои Стэнн даже заходить не стал, сразу прошёл к Гэйнису. Окинул взглядом с порога довольно большую комнату, раскинул магическую сеть внутреннего видения, но никаких необычных заклинаний, кроме стандартных охранных, не нашёл и, кивнув дяде, прошёл внутрь:
— Здесь всё в норме. Сейчас спальню посмотрю.
Открыл дверь в дальней стене, полюбовался на широкую кровать под тёмно-лиловым балдахином. Сразу вспомнилась Селена, но он усилием воли отогнал эти приятные мысли. Сначала надо было убедиться в безопасности этой самой кровати, а потом уже предаваться мечтаниям.
Но и в спальне, и в находящейся рядом ванной никаких дополнительных заклинаний не обнаружилось, и Стэнн с облегчением уселся на кожаный диван в гостиной и, вытянув ноги, с удовольствием потянулся:
— Теперь можно и отдохнуть.
Но Гэйнис прижал палец к губам:
«Разговаривать будем на мыслеречи. Вслух — только на нейтральные темы».
«Думаешь, прослушивают?» — Стэнн снова окинул взглядом комнату, пытаясь понять, куда могли спрятать амулеты слежения. Потом встал и уверенно подошёл к вазе, полной пышных цветов. Осторожно развёл в стороны колючие стебельки и, повернувшись к Гэйнису, кивнул:
«Есть».
Гэйнис усмехнулся и сел в кресло:
— Хорошие покои отвёл нам Его Высочество. Удобные.
— Да, — улыбнулся Стэнн, возвращаясь на диван. — Идти только далековато из зала, но, думаю, не заблудимся.
— Возьмёшь провожатого, если что, — отмахнулся Гэйнис. — Тут прислуги полно.
Они помолчали. Потом Гэйнис встал:
— Пожалуй, надо переодеться. Нехорошо на похороны идти в дорожной одежде.
Стэнн кивнул, и оставленный у входа чемодан подлетел к нему и опустился на диван.
Переоделись в тёмно-коричневые костюмы — цвета траура в Хобхорро. Потом Гэйнис снова уселся в кресло и начал рассеянно разглядывать оставленный слугой свиток с расписанием мероприятий, а Стэнн, побродив по комнате, остановился перед картиной, изображавшей Короля Йонаратоса с охотничьим трофеем. Король стоял, гордо выпрямившись, обеими руками держа арбалет, а ногу поставив на огромного кабана, из-под которого широкой струёй текла кровь, собираясь в большую лужу. И глаза Короля как-то неестественно поблёскивали.
Стэнн внимательно рассмотрел картину:
— Хороший художник рисовал. Смотри, Его Величество здесь, как живой.
И добавил на мыслеречи:
«Аж моргать боится, так внимательно на нас смотрит».
Гэйнис встал, подошёл ближе:
«Подсматривают?»
«И ещё как! Глаз не сводят!»
— Да, Его Величество был великолепным охотником, — сказал Гэйнис, с сожалением преодолевая чисто мальчишеское желание показать следящему язык. — Я помню, как он этого кабана завалил. С первого выстрела.
Стэнн улыбнулся:
— Я, увы, с ним на охоту не ездил. Но поверю тебе на слово.