Прежде чем я открыла глаза, хлопнула входная дверь. Сбежали. Меня просто затрясло от злости и бессилия.
Змееуст с товарищами ни один час выспрашивали у меня подробности из моей жизни, даже всякую мелочевку заставляли вспоминать, - весь день до совершеннолетия по минутам расписали. Потом переключились на мое общение с Ридом и Ратиком, - кто нас познакомил, какие у нас отношения, какие цели я преследую, приходя к ним в дом... Хаим тоже был там, сидел рядом со мной, но в разговор не вмешивался. В конце концов на вопросе о том, каким промыслом я собираюсь в дальнейшем зарабатывать себе на жизнь, я окончательно взбесилась, подскочила со своего стула, и швырнула им в Змееуста. Это помогло, - до этих мужланов дошло, что "девчонка, кажись, устала" и меня отконвоировали для отдыха.
В жизни мне часто приходилось туго, иногда было прямо- таки страшно, но никогда вот так... когда руки опускаются. Всегда я знала, что есть те, кому я дорога, что меня ждут и прикрывают тылы, чтобы ни случилось. Тем и жила. А сейчас я стояла у зарешеченного окна и силилась понять, почему я в доме полном моих друзей и при этом мне так одиноко. Где их носит, когда они по-настоящему нужны? Да я им этого НИКОГДА...
-Эй, Гатька, псст...
Я моргнула и оглянулась на дверь.
- Да не там, здесь я, напротив окна, на дерево-то глянь.
Подбегаю к окну вплотную, и прижимаюсь лицом к решетке:
- Ратик! Родненький ты мой! Пришел!
- Тихо ты, разоралась. Шепотом давай говори, ни то меня быстро снимут отсюда и, как Рида, в камере закроют.
- Ой, мамочки...
- Вот именно, что МАМОЧКИ. Зришь в корень, малая. Маман твоя удружила нам всем, заррраза. У меня уже всё тело затекло, я сегодня, что та белка, с дерева на дерево только и перебираюсь. У тебя там погрызть, кстати, ничего не найдется?
- Нет, - я виновато оглянулась на пол, где живописно возлежали каша, молоко и хлебушек...- Ты лучше расскажи мне, причем здесь Мария?
- Не знаю я. Там, на окне гостиной, маг-защита прочная стоит, слышно очень плохо. Но когда кричать все начали, то без конца ее имя упоминалось. Тут любой дурак вывод сделает. Я уже слезать хотел, устал там сидеть - просто ужас, но тут тебя привели, и снова - здорова. Еле выдержал. А ты - молодец, долго моего батю терпела, я сам столько с ним за разговором никогда не выдерживаю.
- Ратик, что же теперь будет? Куда нас теперь? За мной дядька какой-то едет, на остров их драконий меня забирать собрался. А Хаим только помалкивает, вроде как так и должно быть. - Я закрыла руками лицо, и, не выдержав, дала волю слезам.
- Ну не реви только, Гатька, где наша не пропадала? Сколько всего было, и ничего- живы, здоровы и даже жирок местами появляется начал.
- Где это? У меня жирка нет! Это всё тебе кажется, платье такое просто, неудачное...
- Ну вот, другое дело, такой ты мне гораздо больше нравишься.
- Зареванной и сердитой?
- Неунывающей, ехидной и уверенной в себе. - Ратмир подмигнул мне и я, невольно, засмеялась в ответ.
На улице послышался шум, похоже кого-то встречали, но из моего окна невозможно было хоть что-то увидеть.
- Что там, Ратик?
- Не что, а кто, - друг закусил угол нижней губы и слегка его пожевал - верный знак того, что он сильно нервничает. - Батя Ридъяра приехал. И еще какой-то мужик с ним, высокий в сером костюме и с чемоданчиком. Походу, родственник твой пожаловал. Ну вот что, тянуть больше нельзя, Рида по - любому в Гронидар заберут, у него обороты спонтанные еще месяц - два продолжаться могут, там ему безопаснее, за ним присмотр нужен. А тебя я этим вашим ящерам не отдам. Сейчас они зайдут в дом, я кое-куда сгоняю и вернусь за тобой. Не дрейфь, Гатька, кто не рискует, тот золотые в копилочку не откладывает!
ГЛАВА 6. В которой от любви до ненависти один шаг.
Агата.
Спустя несколько минут, я, широко открыв глаза, смотрела как с тихим шипением таяла железная решетка на моем окне. Никогда подобных чудес не видела раньше.
- Гатька, ау, отомри, уже можно! - голова Ратмира появилась в проеме окна, и тут же исчезла. - Долго я здесь прыгать буду? Или ты передумала уходить?
- Бегу! - Подтянувшись на руках, перекинула одну ногу через подоконник в сторону улицы, в то время как второй зацепилась за длинное платье. Эх, говорила мне бабуля, "не спеши, Гатька, делай всё с чувством, с толком, с расстановочкой"... Ёмкое "ох ёшкин..." было мне сопровождением на пути к свободе. Ратик героически кинулся меня ловить, и мы вместе кубарем покатились в прекрасный сад Змееуста. Что ж, похоже не любоваться ему в этом году лютиками и незабудками...
- Живая?
- Уууу, как мне плохо, кажется это конец...
- Еще нет, но если ты с меня не слезешь, то я задохнусь под твоей тушей!
- Это у меня туша? Ах ты, чучело невоспитанное! Друг называется! Не слезу теперь, неси давай меня на руках, я может после всех твоих стараний калекой стала!
- Калекой ты станешь, когда мне встать удастся! - Ратик весь напрягся, сморщил свой нос и попытался скинуть моё хрупкое израненное тельце с мягкого теплого себя на твёрдую холодную землю. Но я, злобно покряхтывая, вцепилась в него всеми конечностями и не сдавалась. - А ну-ка слезай, Гатька, чтоб тебя...
Много нехороших слов знает мой друг, но и я знаю не мало.
Однако, переругивались мы недолго, - нас растащили мои тюремщики. Ратик еще побрыкался немного, а потом увидел своего отца и как-то сразу сник. План побега провалился на самом интересном месте. К слову сказать, меня всё-таки взяли на ручки. Параур донес меня до крыльца, и церемонно передал выскочившему из дома очень злому Хаиму. Сделав самое несчастное лицо, я стала взывать к жалости сатира:
- Между прочим, я из окна упала, это было так жутко, так больно, так...
- Так безответственно, и по-детски! - Змееуст уже стоял рядом и гневно смотрел на сына. - Неужели я не ясно сказал тебе, чтобы ты к ней не подходил? Мало мне того, что вы кровью сроднились, похоже и мозги у вас у обоих набекрень!
Хм, никогда не видела этого дядьку таким рассерженным. Обычно он всегда серьезный, лицо такое непроницаемое, и глаза холодные. А сейчас вон какой, того и гляди драться полезет. Я скосила глаза на Ратика, - он стоял, виновато опустив голову вниз, и потирал отбитое мною плечо. И ведь прекрасно знаю, что нужно молчать, но мой язык снова сработал быстрее голоса разума:
- Это я его втянула в историю, с меня и спрашивайте! - высвободившись из рук Хаима и, с трудом сдерживая стон боли, я аккуратно встала на ноги. Кажется, синяки и шишки будут по всему телу. - Ратмир всячески отговаривал меня от побега, даже угрожал вызвать охрану, но я...
- Но вы сказали ему, что раз уж он пренебрег доверием отца, и украл у него из сейфа родовой перстень, а затем потратил часть его мощи на уничтожение решетки на вашем окне, то отговаривать вас от побега бесполезно, не так ли? - лицо Змееуста приобрело неестественный малиновый оттенок, а зрачки по мере того, как он говорил, медленно вытягивались в две черные щелочки.
Так вот, как он решетку убрал с окна, а я еще удивилась, откуда такая силища...
- Не молчите, Агата, продолжайте, будьте так любезны. - Я в кое-то веке решила притвориться немой. Тогда Змееуст сделал шаг в моем направлении, и одним движением подтащив меня к себе, ощутимо встряхнул за плечи.- Что вы собирались делать дальше? Куда бежать?! За вами ведут охоту лучшие наемники Эриуса! Мы ломаем головы, как сохранить ваши никчемные жизни, а вы тем временем ищете способы самоубийства поизощреннее?!! Да я вас сам лучше ...
В следующее мгновение меня снова резко схватили за руку и выдернули из стальных объятий Змееуста, уже оказавшись за широкой спиной смельчака, я поняла, что это Ратик. Однако, когда друг заговорил, я невольно поежилась, - не зря над ним больше десяти репетиторов с детства бились.
- Не трогай её, отец. Я осознаю всю меру нашей безответственности, и прошу прощения за эту выходку. Агата не виновата, это была моя глупая затея с побегом. Но вы все должны знать, что я не позволю забрать её на этот поганый остров с кучей ящеров, которым нет до нее никакого дела!