Узнав о беременности, я обрадовалась, потому что драконы никогда не бросают своих детей. Тогда я и написала ему о том, что уезжаю к Хеске, так как жду от него ребенка и учебу продолжать не могу. Письмо достигло адресата, но результата не было. Я умирала от тоски в прямом смысле слова, места себе не находила...
Ближе к концу беременности приехал Хаим, мой единственный друг, и привез мне письмо от Тиирона. Твой отец был всем для меня, и я до последнего верила, что это взаимно.
Знаешь, Агата, что было дальше? Я прочла его послание и поразилась: никогда не думала, что он однажды откажется от меня. Кричала, упрямо доказывала, что такого быть не может, отказывалась принять подобный конец! Но Хаим подтвердил, что Тиирон женился на особи из своей расы, и они уже ждут совместного ребенка. Жить я больше не хотела, но два сердца настойчиво продолжали стучать во мне так же размеренно как и раньше, - моё и твоё... Потом снова была истерика, и начались роды. Так в полночь, после суток мучения, появилась ты, Агата.
Хочу, чтобы ты знала, - я действительно старалась полюбить тебя, пробудить в себе хоть какие-то материнские чувства, и не переносить на тебя свои боль и разочарование. Но слабости мои победили. Я никогда не была хозяйкой своих настроений, и мать много раз говорила, что это меня погубит. Так и произошло.
Мне казалось, что я уже начала привыкать к тебе, даже радовалась вместе с Хеской твоим первым достижениям - первой улыбке, первому зубу, первой попытке сесть... Ты была так похожа на меня, просто одно лицо! Но однажды я вышла за тобой во двор, забрала тебя у матери с коленей, и случайно заглянула в твои глаза. Они поменяли цвет, Агата. Ярко зеленые глаза твоего отца пристально смотрели на меня и лучились наивностью и любовью. Многое способна забыть женщина, но только не глаза, в которых впервые утонула. Это стало последней каплей в океане моего горя, и жить с вами я больше не смогла. Прости меня, если сможешь, и не дари свое сердце кому попало.
P.S. А теперь о важном для тебя: спустя год в пустых страданиях и самобичевании, я нашла свое счастье в любимом деле, с помощью которого надеюсь очень скорозагладить свою вину перед тобой и Хеской. Не доверяй никому.
Мария.
Я стояла у окна и в третий раз перечитывала письмо. Злилась ли я на эту женщину, так и не решившуюся даже в письме назвать меня дочкой? Нет, но и жалости к ней не испытывала. Она бросила меня и ушла неизвестно куда только потому, что отец не оправдал ее надежд, а я унаследовала его глаза... Я засмеялась и сама поразилась, насколько злобно у меня это получилось.
Настроение ухудшалось с каждой минутой, сжав письмо в руке, я помчалась к Ратмиру и Риду, мне срочно нужно было выговориться, и плевать я хотела на домашний арест.
Вбежала в их дом без стука, и сразу налетела на Рида. Он, увидев меня, сморщился, будто съел что-то ооочень кислое. Ну и ладно, значит не расскажу ему ничего. Оббежав сбоку Рида, я осмотрелась и бросилась к Ратику:
- Ты мне нужен, идем!
- А твой арест? Уже амнистировали?- Друг потянулся за обувью и с любопытством на меня поглядывал.
- Да-да.- Я от нетерпения постукивала одной ногой по полу и теребила письмо Марии в руках.
- Что это у тебя? - Рид замер в дверях и смотрел прямо на измятую бумажку, - ну-ка, покажи.
-Нет, это тебя не касается!- я схватила Ратика за руку и потащила на выход, пытаясь обойти его брата-здоровяка.
- Дай сюда! - этот громила одним движением вывернул мою руку, и схватил письмо, - прочитаю и верну. Хватит уже с вас неприятностей!
Я хотела накричать на него, бросить в него парочку пульсаров, или хотя бы ударить кулаком прямо по наглой роже, но снова остановилась. Опустив голову, пробежала к окну и уставилась на улицу, встав спиной к обоим братьям. По щекам текли слезы, и это было так непривычно для меня, что я сама растерялась. Причина была очевидна, - мне хотелось выть от обиды на Рида, потому что он позволяет себе так со мной обращаться. А я сдерживаю свой нрав, - не хочу оттолкнуть его от себя еще сильнее. С другими девчонками он себе не позволял такого, а со мной - вот, пожалуйста! Я бы и сама дала ему это письмо, если бы он был приветливее, если бы просто попросил,- потому что всегда бежала делиться с ними всем, что выбивает меня из равновесия. Хаим только смеется над моими страхами или переживаниями, а в этом доме всегда находится кто-то сочувствующий и понимающий...
- Гатька...- сзади меня раздался тихий голос Ратика, - ну ты чего? Что в той бумажке такого важного? Ничего, что может стоить хоть одной твоей слезинки. - друг одним движением подтянул меня от окна и крепко прижал к себе. - Тебе очень не идет плакать, а вот когда ты улыбаешься, - сразу на душе светлее становится. Ну-ка, где твоя улыбка? О, представляешь, твоя ямочка на правой щеке пропала, - похоже кто-то переедает на ночь...
- Да иди ты!- Я засмеялась и повернулась к окну задом, к братьям передом: - Дочитал? Теперь отдай письмо мне.
Рид, выглядевший непривычно растерянным и хмурым, протянул мне листок, и я сразу передала его Ратмиру. Тот неуверенно посмотрел на бумагу, затем на меня.
-Да читай уж, - я вытерла остатки слез ладонью и снова отвернулась - сама не знаю, что на меня такое нашло, я всё равно за этим и пришла. Поделиться хотела...
Рид хмыкнул, и пробасил:
- Хорошенький подарочек на совершеннолетие. И это нормально плакать, когда в день рождения тебе такое письмо присылают. Я бы ей за это послание руки- то подкрутил... Еще и хвастается, что дело любимое нашла, мол и тебе это пользу принесет. А какую пользу? Лучше бы золотишка прислала, или хоть тряпок каких новых, как ты любишь. - Он поддел рукой мой подбородок и заставил смотреть на него, - и запомни, матери не бросают своих детей от того, что у них цвет глаз на отцовский похож! Я имею ввиду настоящих матерей, таких как наша с Ратмиром, как Хеска твоя, поняла? А эта Мария - просто зацикленная на себе истеричка и сво...
- Рид! - Ратмир ознакомился с содержанием письма, и вовремя прервал брата, - всем и так понятно, кто такая эта неженка, и это надо было додуматься исповедаться дочери в такой день! Да еще как выкрутила, вроде как сама ты и виновата, что мамка бросила, - долго рожалась, цвет глаз поменяла, еще и смотрела (просто кашмар!!!) с любовью! Просто всё назло ей делала. Хорошо, хоть не притопила тебя перед уходом от избытка чувств...
Я усмехнулась. Как всегда, наши с Ратиком мысли совпадали.
- Идем- ка смоем с тебя всю печаль! Предлагаю махнуть на речку, в такую жару дома сидеть вообще не охота! - Ратик схватил все еще горестно вздыхающую меня за руку и потянул за собой, постоянно болтая на ходу,- вот окунемся пару раз и всё придет в норму! Вода она, знаешь, всё- всё лечит, только главное не увлекаться! А то, слышала, Потап вчера снова чуданул? Напился, зараза, браги и ну нырять на спор- то с одного обрыва, то с другого! Так и до отшиба дело дошло, - нырнул он оттуда за пятак серебрушек, не рассчитал, как всегда, и об булыжники головой тюк!
Я всплеснула руками и скривилась: - Помер?
- Кто, Потап? Ты что, забыла как этот детина выглядит? Булыжники вдребезги разлетелись, а у него легкое сотрясение, да глаз один снова бегать начал сам по себе. Да и это скоро пройдет! Батя у него знатный оборотень был, тоже сил немеренно...
- А где его отец сейчас?
- Как где? На железных островах, срок мотает. И было бы за что! В завязке лет десять был, а потом в Мастивир, столицу людей, поехал на ежегодную ярмарку и сорвался. Напился до чертиков, да в драку полез с оборотнями чистокровными,- силу им свою хотел доказать. А там оказывается король Эриус третий, "великий и ужасный", с делегацией присутствовал, ну и попал под горячую руку, - карету в которой он уехать хотел в дрянь разбили, охрану всю покалечили, самому королю нос и пару ребер сломали. Хорошо в делегации драконы были, они -то драку и разнимали. Эриус сразу всех, кто дрался и кто просто присутствовал, казнить хотел, но потом брат его младший вмешался, Ангус, суд провели как положено. В общем, еще лет десять примерно мужикам на островах работать.