– Я... – маркиз Рейнье с трудом подбирал слова. – Я считаю господ ди Роминели прекрасными людьми, достойными...
– Они настолько хороши, что вы решили оставить свою семью ни с чем, назначив своими наследниками этих прекрасных людей?.. – в вежливом голосе короля можно было уловить легкую насмешку.
– Д... Да... – с трудом выдавил из себя маркиз.
– Господин маркиз, вы не находите ничего страшного в том, что ваши сыновья и внуки в один далеко не прекрасный момент окажутся за воротами, нищими, растерянными, без крыши над головой?.. – не выдержала я. – Вы подумали о том, что с ними будет дальше, куда они пойдут, чем займутся? Вы же из-за собственного страха лишили свою семью всего, в том числе и будущего!
– Попрошу оградить меня от этой особы!.. – только что не взвизгнул маркиз, которого, похоже, всерьез задели мои слова. – И пусть она замолчит!
Да, у папаши моего бывшего жениха страх разоблачения полностью задурманил разум – в этом я убедилась в очередной раз. Ладно, господин маркиз, отныне можете говорить все, что пожелаете, я более не стану вмешиваться в ваш разговор.
– Маркиз, должен заметить, что свидетель из вас неважный... – сделал вывод король. – Если вы настолько привязаны к семейству ди Роминели, что передали им все свое состояние, то ваше мнение вряд ли можно считать независимым и беспристрастным.
– Господин ди Роминели, а верно, что у вас на руках имеется дарственная от маркиза Рейнье?.. – спросила госпожа Орше.
– Разумеется, имеется, ну и что с того?.. – пожал плечами Лудо Мадор.
Судя по всему, наконец-то подействовало зелье Навара! Давно пора, и без того мой бывший свекор продержался достаточно долго. Давайте, госпожа Орше, не останавливайтесь на достигнутом! Нужно поторапливаться, потому что срок действия того снадобья, что мы вчера выпили, составляет не менее суток, но вот действие зелья откровенности по времени длится куда меньше, от четверти часа до полусуток. Как нам сказал Навар – тут нельзя ни в чем быть уверенным, и заранее ничего нельзя загадывать, потому как на одних это зелье воздействует сильнее, а на других куда слабее...
– Если я правильно поняла слова маркиза Рейнье, то он все еще питает какую-то надежду на благополучный итог... – продолжала госпожа Орше. – Вернее, мне показалось, будто маркиз рассчитывает на то, что вы вернете ему дарственную...
– Мне тоже много чего кажется... – неприятно ухмыльнулся господин ди Роминели. – Например, сдается, что вы не такая дура, какой прикидываетесь. Что же касается дарственной, то не для того мы ее получали, чтоб отдавать назад.
– Но как же так... – маркиз повернулся к Лудо Мадору. – Вы же мне обещали...
– Можно подумать, вы сами исполняете все свои посулы!.. – отмахнулся мой бывший свекор. – Каждый верит в то, во что хочет верить. К тому же договор у нас с вами был устный, я никаких обязательств не давал и ничего не подписывал, в отличие от вас.
– Мы же договаривались... – в голосе маркиза была растерянность.
– С такой размазней, как ты, договариваться никто не будет!.. – процедил сквозь зубы господин ди Роминели. – Смысла нет. На тебя только разок надавили, а ты уже и поплыл, сопли распустил... Кстати, всей вашей семье пора выметаться из моей собственности, то бишь из вашего бывшего замка и земель – и без того вы загостились там куда дольше, чем я рассчитывал! В общем, чтоб через седмицу никого из вашей семьи в замке не было. Вернее, в моем замке. Я в ближайшее время пришлю туда своих людей – пусть проследят за тем, чтоб вы ничего лишнего оттуда не вывезли! Так что, как говорится, пожалуйте на выход!
– Но куда мы все пойдем?.. – схватился за голову маркиз.
– Меня это не касается... – хмыкнул Лудо Мадор. – Найдете себе какой-нибудь угол. Не вы первые оказываетесь на улице, не вы последние, и это жалостливое нытье я больше слышать не желаю!
– Но я же исполнял все то, что вы мне говорили!
– Можно подумать, у вас был выбор... – отмахнулся мой бывший свекор.
– А вот я был бы не прочь узнать, на сновании какой причины вы, маркиз, подписали дарственную на имя посторонних людей... – поинтересовался король. – Это, знаете ли, весьма любопытно.
– Я... Я... – кажется, до маркиза Рейнье с трудом доходил вопрос короля. – Простите, мне плохо... Можно, я сяду, а то что-то ноги не держат...
– Садитесь!.. – махнул рукой король, и маркиз Рейнье, с трудом дойдя до ближайшего стула, тяжело опустился на него. Кажется, до папаши Полана только сейчас дошло, что все обещания господ ди Роминели не стоят и ломаной медяшки! А еще маркизу предстоит осознать, в каком бедственном положении теперь оказалась вся его семья, и все это произошло из-за панического страха господина маркиза – отец Полана до жути боялся, что всем станет известна горькая ошибка его молодости, предпочел закрывать глаза на все происходящее, не желал видеть очевидного и не хотел слышать ничьих советов. Ну, тут уж некого винить, кроме себя самого.