В следующие пару мгновений заточенный с обеих сторон нож (который правильней бы назвать кинжалом) господина ди Роминели задел как меня, так и Криса. Вернее, если б Крис не успел оттолкнуть меня в сторону, то мне бы наверняка пришел конец, а так лезвие только чиркнуло по ребрам, но вместе с тем зацепило и бедного парня.
Конечно, ничего хорошего в этом нет – наши ранения оказались не смертельными, из числа тех, о которых говорят «пережить можно». Все так, только все одно крови мы потеряли более чем достаточно, и теперь поправляем здоровье в тюремном лазарете, но в разных палатах. Решетки на окнах, постоянно запертые двери, охрана... Ничего не поделаешь – все же здесь тюрьма, хотя и куда более комфортабельная, чем та, в которой я в свое время ожидала суда. Зато можно отоспаться, никуда не торопиться, и успокаивать себя простой мыслью – мы сделали, что смогли. Конечно, не все получилось так, как мы бы того хотели, но тут уж ничего не поделаешь.
Нам разрешаются видеться друг с другом не более четверти часа в день, и потому Крис ежедневно приходит ко мне в палату – он поправляется куда быстрей меня, а вот мою рану легкой все же не назовешь. Плохо и то, что теперь на теле навсегда останется длинный шрам, но это можно пережить.
Сейчас раны у нас затягиваются, хотя все еще побаливают. Выздоровление идет успешно, и если следовать правилам, то нас давно следовало перевести в камеры, только, похоже, делать это никто не собирается. Видимо, нас будут держать здесь до того времени, пока король окончательно не решит нашу судьбу. Естественно, противиться подобному мы не собираемся, тем более что в лазарете у нас есть все для сносной жизни – хорошая еда, чистое белье, да и лекари нас осматривают несколько раз в день. По сравнению с той нервотрепкой, что была у нас совсем недавно, сейчас мы попали если не в сказку, то в нечто похожее.
– Как чувствует себя Ее Величество?.. – спросила я. Как это ни печально, но ранение королевы было куда опасней, чем у меня или Криса.
– Спасибо за то Светлым Небесам, дело пошло на поправку... – госпожа Орше осенила себя святым знамением. – Лекари от нее не отходят, да и хороших знахарей хватает – их привозят к Эллен едва ли не со всей страны. Думаю, у нее все будет хорошо. Ох, и надо же Эллен было до такого додуматься! Сунуться под летящий нож... Такой поступок у меня в голове до сих пор не укладывается!
Все будет хорошо... Думаю, госпожа Орше вложила в эту фразу двойной смысл. Разумеется, когда мы только еще придумывали, как справиться с семейкой ди Роминели, то никому из нас в голову не могло придти, что снадобье Навара доведет Лудо Мадора до такого состояния, что тот решится на покушение. К сожалению, всего предугадать невозможно, в том числе и того, что Ее Величество закроет своим телом супруга от летящего ножа.
Позже я не раз задавала себе вопрос, отчего королева Эллен решилась на такой шаг, а в том, что королева действовала, не раздумывая ни мгновения – в этом у меня не было ни малейших сомнений. С госпожой Орше мы эту тему тоже не обсуждали – знали, что она не ответит, так что приходилось все додумывать самим. В том, что юная принцесса Эллен не любила человека, которого ей в свое время выбрали в мужья – это было ясно из того неосторожного письма, которое молоденькая принцесса написала любимому человеку незадолго до того, как покинуть монастырь. Да и будущий супруг вряд ли испытывал к невесте пылкие чувства – у него в юности тоже была любовь, с которой пришлось расстаться. Увы, но династические интересы и получение новых земли в правящих семействах значат куда больше, чем симпатии и привязанности молодых людей.
Надо признать, что и нынешнюю семейную жизнь короля и королевы вряд ли можно назвать счастливой. Тем не менее, королева, дорожащая семьей и детьми, несмотря на более чем прохладное отношение к себе венценосного супруга, все же непонятно почему пошла на этот смертельно опасный шаг – прикрыв своим телом мужа от летящего ножа. Мне трудно понять причину такого поступка – возможно, за все годы семейной жизни она привязалась к мужу, и неосознанно пыталась защитить того, кого полюбила, и кто был отцом ее детей... Впрочем, не стоит строить напрасные предположения, все же чужая душа – потемки.