Теплая кровь стекала по горлу в желудок, наполняя меня новой силой. Я улыбнулся и облизал губы. Минимум один день мне не придется охотиться. Я вернул кружку Старому Роулеру и направился прямиком на мое излюбленное место. Это была опушка небольшого леса на южных склонах, откуда открывался вид на ферму. Затем я сам, вместе с пальто и башмаками, сжался до самого малого своего размера – обычно в таком виде я провожу зимнюю спячку – и стал не больше серой крысы.
Однако воловья кровь сохранила свой прежний объем, и мой желудок был полон. Хотя я только что пробудился от спячки, сочетание полного желудка и только что поднявшегося солнца навеяло на меня сонливость.
Я лег на спину и вытянул ноги. В моем пальто есть специальная шлица, что-то вроде короткого рукава, позволяющая мне выпускать наружу хвост. Когда я бегу, охочусь или сражаюсь, он кольцом прижимается к спине, но иногда, летом, когда светит солнце и меня клонит в сон, я ложусь на нагретую траву и вытягиваю его сзади. Счастливый и довольный, я и сейчас поступил так же и почти мгновенно уснул.
Обычно с таким полным желудком, как сейчас, я крепко сплю целые сутки. Но перед самым закатом воздух острым клинком прорезал чей-то крик и разбудил меня. Я сел и замер, принюхиваясь. Мои ноздри затрепетали.
Кровь…
Я поднял хвост, чтобы разузнать как можно больше. Все складывалось как нельзя лучше, и у меня потекли слюнки. Согласен, воловья кровь сладка и вкусна, но это была самая аппетитная кровь из всех – свежепролитая человеческая кровь, – и ее запах исходил со стороны фермы Старого Роулера. Ко мне внезапно вернулась жажда. Я вскочил и бегом бросился к далекой ограде. Делая длинные прыжки, я вскоре оказался возле границ фермы и, нырнув под ограду, мгновенно принял обычные человеческие размеры. Я снова воспользовался хвостом для поиска источника запаха. Тот шел со стороны Северного пастбища, и я точно знал, чей он.
Я был довольно близко от старика и мог учуять кровь сквозь его сморщенную кожу, услышать, как она течет по узловатым венам. Пусть это и старая кровь, но когда дело касается человеческой крови, я не слишком разборчив.
Да, это был Старый Роулер. Он истекал кровью. Затем я различил еще один источник крови, правда гораздо более слабый. Это был запах крови молодой женщины.
Я снова побежал, чувствуя, как от волнения сердце колотится в груди. Когда я достиг Северного пастбища, оранжевый шар солнца уже повис точно в середине небосвода. Чтобы понять, что случилось, мне хватило одного взгляда.
Похожий на сломанную куклу, Старый Роулер лежал на земле возле ствола высокого тиса. Даже с расстояния я уловил запах крови на траве. Над ним склонилась чья-то фигура. Я пригляделся. Это была девушка в коричневом платье, с длинными волосами цвета ночи. Я почуял и запах ее юной крови. Она казалась куда слаще и вкуснее, чем кровь Старого Роулера.
Я узнал ее. Это была Несса, его старшая дочь. Она рыдала, склонившись над стариком. Потом я увидел на соседнем поле вола. Он сердито топал копытами и мотал рогатой головой. Должно быть, это он боднул фермера. Несмотря на ранение, старик сумел добраться до ворот и закрыть их за собой.
Внезапно девушка обернулась и увидела меня. С криком ужаса она вскочила на ноги и, подобрав подол длинной юбки, бегом бросилась к дому. Я легко мог бы ее догнать, но теперь мне было совершенно некуда спешить. Я зашагал к телу старого фермера.
Сначала я подумал, что старик мертв, но мой острый слух уловил подрагивающий ритм слабеющего сердца. Ошибиться было невозможно: старый Роулер умирал – под ребрами в боку зияла рана, из которой на траву, пузырясь, вытекала кровь.
Когда я опустился рядом с ним на колени, он открыл глаза. С перекошенным от боли лицом он все же попытался заговорить. Я был вынужден нагнуться ниже, и вот мое левое ухо почти коснулось окровавленных губ старика.
– Мои дочери… – прошептал он.
– Не беспокойся за своих дочерей, – сказал я.
– Но я беспокоюсь, – произнес умирающий фермер. – Ты помнишь условия нашего первого договора?
Я не ответил. Но я их прекрасно помнил. Уговор был заключен семь лет назад, когда Нессе только что исполнилось десять.
«Пока я жив, держись подальше от моих дочерей! – предостерег он меня тогда. – Но если со мной что-нибудь случится, можешь взять себе старшую, Нессу, в обмен на то, что отвезешь двух других на юг, в Пуденте, к их тетке и ее мужу. Они живут в деревне Стоунли, рядом с последним мостом перед Западным морем…»