— Пойдем, — выдохнула Соки, падая на колени рядом с мальчишкой и обнимая сзади его горячее дрожащее тельце. — Пойдем отсюда. Сейчас мы пойдем к маме, и все будет хорошо.
Хотя даже круглый идиот догадался бы, что хорошо уже ничего не будет.
Глава 4
Гнев
Когда Соки была маленькой, Ба вешала над ее постелью Ловца Снов. Сама Ба усаживалась рядом с кроватью в скрипящее кресло-качалку и начинала медленно раскачиваться. Соки очень нравилось смотреть на морщинки на лице Ба и ее седые волосы, аккуратно собранные в узел на макушке. Ба не сидела без дела — она вязала или шила свое лоскутное одеяло, а чтобы Соки заснула быстрее, рассказывала старую легенду лакота.
«Однажды мудрый старец забрался на вершину горы и увидел там великого учителя Иктоми, принявшего обличье паука. Иктоми взял у старого шамана ивовый прут, к которому были прицеплены перья, конский хвост, бусы и начал плести паутину».
Соки знала эту сказку, поэтому слушать было неинтересно, и она перебивала:
— Ба, расскажи что-то новое.
Но та, скрипя креслом, продолжала:
— Иктоми согнул прут, связав его в обруч, и обруч стал как человеческая жизнь — все начинают нетерпеливыми младенцами вроде тебя, а кончают шамкающими занудными старухами вроде меня. Это, конечно, уже не Иктоми сказал, это я тебе говорю.
— Ба, ты не занудная.
— Тогда слушай. Иктоми-паук протянул первую паутинку. Это была девочка, и звали ее Дебора. Она жила в Сан-Франциско с папой и мамой и часто ходила в кино. В кино она любила смотреть фильмы про индейцев, вестерны с Джоном Уэйном и мечтала о том, как однажды сбежит из дома в дикую прерию, будет охотиться на бизонов с оджибвеями, увидит великого духа Медведя и много чего еще интересного. И вот как-то раз у входа в зал ей встретился волшебный старичок в высоком цилиндре и протянул особый билет — очень красивый, весь оклеенный золотой фольгой. Он сказал: «Маленькая девочка, если ты действительно хочешь попасть на Великие Равнины, возьми этот билет».
— Ну? — замирая, спрашивала Соки. — Она ведь взяла билет, да?
Ба набрасывала петли на спицы, считая мучительно медленно, а потом окидывала Соки насмешливым взглядом черно-синих глаз.
— А ты как думаешь? Как бы еще маленькая девочка очутилась в индейской резервации с мужем-пьянчугой и вот таким животом? Давай-ка я лучше расскажу тебе, как Бешеный Медведь Уилли наловил гремучих змей и выпустил их ради потехи в баре, и как твой дедушка его за это отколотил, потому что боялся, что мне придется лечить всех укушенных. А у меня как раз простаивала сыворотка, и мне очень хотелось попробовать…
Внучка зло била кулачком по одеялу. Ба всегда разрушала сказку на самом интересном месте, всегда. И никогда Соки не задумывалась о том, что было бы там дальше, если бы девочка взяла у паука-притворщика волшебный билет, если бы вторая, третья и четвертая паутинки протянулись через обруч, ловя страшные сны и пропуская хорошие, но плохие-то все равно оставались там, в Ловце Снов.
Сейчас как будто кто-то разорвал паутину, выпуская на волю все кошмары.
Все, которые она так и не увидела во сне благодаря безжалостно правдивым сказкам Ба.
Соки молчала всю дорогу от Дэнвилла.
Она на руках вынесла Томми из котлована — мальчик затих и только шмыгал носом ей в плечо. Соки было даже не интересно, идет ли следом Ричард. Она понимала, что, если Томми снова начнет кричать про убийство, им несдобровать. Утренняя толпа у мотеля — такие сначала забивают до полусмерти, а потом спрашивают, кто виноват и в чем дело. А даже если и нет, Ричард бежал от полиции. Их могли схватить. Засадить за решетку на двадцать четыре часа или на двести двадцать четыре. Конечно, здесь не Юг, но обитатели глубинки штата Пенсильвания недалеко ушли от реднеков.
Их спасла Сара.
Когда Соки заметила ее синий джинсовый комбинезон на краю котлована, то чуть не выронила Томми. Мальчишка сердито засопел, вцепившись спасительнице в шею. Прежде чем девушка успела открыть рот или хотя бы оглянуться на Ричарда, Сара затараторила:
— Я все видела! Я же говорила — это была собака. Томми, дурачок, зачем ты пошел за этой собакой? Да еще на эту грязную свалку?
Но Томми уже спал. Он проспал всю дорогу до номера четыре по Кленовой улице, так что при подходе к дому руки у Соки отваливались. И все же она была счастлива. Собака! Конечно же собака! Ричард зарезал ножом большую собаку, и только. И не о чем тут больше говорить.