Тем временем ситуация начала проясняться. Фокусник отменил своё задержание и уже обрисовал общую картину происходящего. "Фагот" мощная вещь. Ракета может вынести весь этаж игнорируя бронированное стекло. Такой ракетой запросто можно разорвать танк на части или утопить бронекатер на расстоянии до четырех километров.
Корсун доложил новому командиру о машине федералов рядом с домом стрелка. А что они сделают? Да и связи с ними нет. Можно с ними ментально связаться, но Витя не имел представления как на них выйти.
Тем временем Фокусник уже подходит к продавщице кофе и та вытаскивает стаканчик, явно намереваясь сделать ему кофейку. Она ничего не чувствует или... Вместе с мурашками по спине приходит понимание, что эта девочка федерал уже под контролем Фокусника.
– Хрящ Кире, срочно выдвигайтесь на Владимирскую 3. Там стрелок... Виктор коротко описывает Кире ситуацию. Что дальше?
Фокусник с непринужденным видом ждет пока отработает кофемашина. Время тянется, как смола и Виктор понимает, что они проигрывают. Просто не хватит времени, чтобы остановить выстрел.
Виктор закрывает глаза и пытается переместиться к дому на Владимирской. Для него это далеко. Его учили лучшие и много раз объясняли, что для мага не существует расстояний. С их слов всё равно что ты читаешь человека рядом с тобой или за сотни километров. Это одно и тоже, но мешает разум. Он убеждает, что расстояние имеет значение и эту ошибочную уверенность разума Виктор в себе победить не смог. Он не достанет на таком расстоянии.
Взрыв, чуть не кричит Шишка, который смотрит через бинокль уже в сторону опасности. С задержкой доносится хлопок. Звук запаздывает, так как далеко.
Фокусник расплачивается, берет стаканчик и с беспечным видом удаляется вдоль дороги.
Витя видит, что к кофейне бегут два федерала с другой стороны парковки. Нужно прикрыть Фокусника, а то застрелят ещё не разобравшись.
Виктор не успевает так как в канале раздается голос Фокусника:
– Фокусник Хрящу, бери под своё командование всё, что связано с взрывом...
Команда четкая и грамотная, а сам Фокусник уже садится в машину. Федералы его уже не догонят. Они это тоже понимают и бегут обратно к своей машине.
Телефон спецсвязи рядом и Виктор набирает короткий номер. Это защищенный канал связи с его начальником.
– Товарищ генерал, предотвратили покушение на переговорщиков. Прошу подтвердить проведение контртеррористической операции...
Через минуту полномочия получены и теперь ясно, как действовать дальше.
– Хрящ Кире, особое внимание на выезжающий транспорт. Необходимо задержать водителя, который ждал стрелка. Живым, Кира. Обязательно живым! – отдает приказ Виктор и добавляет: – Кира, бронежилет одень, который на заднем сидении машины. Пеняй на себя, если ослушаешься. Это важно!
Эта девочка ему дорога. Очень. Фокусник и это рассмотрел.
Теперь необходимо отдать команды подразделению "Гриф", что он и делает. Добавляет приказ “Грифу” задержать федералов, которые стреляли по дому. Всё верно. Так будет правильно...
Виктор знает, что делать. Он сейчас в своей стихии…
Кира.
– Андрей, дай мой броник – проговорила Кира напарнику, который сидел на заднем сидении машины.
Они неслись по проспекту и уже видели пылевые облака, которые медленно расползались над улицей.
– Возьми бронежилет, который висит на спинке переднего пассажирского, – ответил Андрей.
– Виктор сказал четко с заднего, так что давай, – гаркнула девушка, и Андрей подчинился. Лёгким движением она накинула его поверх блузки и резко повернула на маленькую улочку с которой был заезд во дворы.
Из-за угла дома она не заметила "Патриот" который оттуда выезжал. Машины не столкнулись, но остановились друг напротив друга в каких-то сантиметрах.
Водитель "Патриота" повел себя странно и буквально выскочил из двери автомобиля. Кира в последний момент заметила в его руке оружие, но пригнуться уже не успела. Сухой треск выстрелов автомата пистолета "УЗИ" слился со звоном разлетающегося лобового окна "Лады". В лицо Киры полетели осколки, мгновенно посёкшие все лицо вокруг солнцезащитных очков, которые пошли трещинами, но глаза защитили. Вместе с этим десяток боксеров одновременно ударили девушку в грудь.
Андрей открыл огонь прямо из машины, но не попал. Стрелок уже скрылся за силуэтом "Патриота".
– Живым, брать живым, – прохрипела Кира и, открыв дверь, выпала из машины прямо на асфальт. В высоком клиренсе "Патриота" мелькали ноги убегающего и Кира, смахнув разбитые очки, открыла огонь...
Убегающий нелепо споткнулся и по инерции, проскользив на пузе пару метров, растянулся на дороге. “УЗИ” выпал из его ладони и прокатился ещё дальше.
Кира попыталась вскочить на ноги, но не смогла. Тело горело от боли, а кровь капала прямо на асфальт из рассеченных осколками бровей.
Андрей уже подоспел к противнику и сходу прыгнул на его тело, придавив коленом затылок. Он сдирал с него рубашку обматывая ею же руки, сведенные за спиной. Всё правильно и по протоколу. Раздеть, чтобы не отравил себя спрятанным в одежде ядом. Брать живым, только живым.
Андрей уже одел наручники и поднял руки стрелка над спиной максимально вверх. Из плеча напарника хлестала кровь. Ему тоже досталось.
Кира вытерла лицо тыльной стороной руки и глянула на грудь. В бронежилете были шесть попаданий. Жива. Ребра разбиты в хлам, но жива.
С трудом поднялась и, постоянно вытирая кровь с лица, двинулась с аптечкой к напарнику. Сначала перевязать стрелка, потом Андрея. Приказ "брать живым" стучал в висках.
Хрящ.
Хрящ выскочил из машины и кинулся к “Ладе Калине”. От капота поднимался пар, а вокруг были россыпи битого каленого стекла. В глаза бросились окровавленные следы и в груди защемило.
– Кира, только не ты, милая, – ударило в голову и он с ходу заглянул в расстрелянную машину.
Весь руль в брызгах крови, но на сидении крови нет. На переднем пассажирском сидении висел армейский бронежилет, который выглядел отвратительно, так как принял в себя не меньше десятка пулевых попаданий.
Подлетел Шишка в накинутой поверх пиджака форменной куртке. В его руках был АК-105 в полной комплектации. Он занял позицию за спиной Хряща и приготовился.
Обогнув “Патриот” Виктор двинулся во двор и сразу за машиной увидел своих ребят. Кира лежала на спине и была без сознания. Андрей застыл над мычащим и вырывающимся мужиком. Ноги мужика были в крови, а выше колен виднелись наложенные жгуты для остановки крови… Звук приближающейся сирены успокаивал и вселял уверенность. Теперь всё будет хорошо…
Лиса.
Татьяна Олеговна Лисичкина презирала человека, которому подчинялась.
Начальник регионального управления по безопасности генерал-майор Мартышов Леонид Максимович занимал не своё место. Просто чей-то зять, которого решили пристроить повыше.
Несмотря на то, что он уже более полугода возглавляет их подразделение, он так и не разобрался ни в собственной структуре ни в тех задачах, которые должны выполняться. Всё скинул на замов и практически не появлялся на работе. И всё бы ничего, но Татьяна сейчас исполняет обязанности одного из таких замов. Временно, конечно, но эта временность затягивалась.
В свои тридцать и с капитанским званием она не должна была подчиняться непосредственно генералу, но обстоятельства сложились так, что кроме неё было некому. После реорганизации подразделения сенсов в федеральной службе, большую часть ребят перевели в управление ХС с подчиненностью непосредственно аппарату президента, а часть оставили здесь не понимая, как же эту самую часть можно эффективно использовать.
Её непосредственный начальник Лев Алексеевич, оставшийся после реорганизации, пять месяцев назад был убит во сне. Все ребята это понимали, кроме тех, кто ими руководил.
Генерал-майор Мартышов был уверен, что это просто сердечный приступ, “потому что магия бывает только в сказках”. Так он сказал на поминках, которые провели в нашей столовой, так доложил наверх. Он не верил в способности сенсов. Называл их “шарлатанами”, а сам всегда носил с собой артефакт в виде монетки со странной чеканкой, который блокирует любые способы взять его под контроль или прочитать его сознание.
Льва Алексеевича после его смерти в сновиденном мире Татьяна найти не смогла. А ведь, если бы он умер от естественных причин, самое простое – это встретиться с умершим. Значит умер Лев с чьей-то помощью и помогли ему умереть именно во сне.