Ни кто на нас не обращал внимания, так, изредка бросали косые взгляды и продолжали заниматься своим делом. Одну из телег я узнал, как раз на ней ехал учиться в город. Слезы сами потекли из глаз.
Мы вошли во двор одного из домов и, приблизившись к крыльцу, остановились. Нам на встречу вышел здоровый, высокий мужик, со шрамом на лице. Он был одет в черные сапоги, свободные темно-синие штаны и серую, широкую рубаху. На поясе, в ножнах, висел длинный меч. Встав возле двери, облокотился о косяк. Сложив руки на груди, окинул нас суровым взглядом.
— Здрав будь Атаман. — Произнес пацан, слегка кланяясь.
— И тебе не болеть. — Ответил тот. — Ну и где ты шлялся?
— Да вот, — он кивнул на меня, — пленника привел. По лесу долго петлял, следы заметал.
— И на кой, ты эту девчонку сюда притащил? — Чуть приподняв брови, поинтересовался он.
— Почему девочку? — Опешил парень.
— А что, по личику, не видно, что баба? — Хмыкнул атаман.
Пацан повернулся, изумленно на меня посмотрел. Подошел в плотную, глянул в лицо, затем сунул руку мне между ног, пощупал. Я инстинктивно их сдвинул всхлипнув.
— Не-е, мальчик. — Довольно произнес он.
— Ладно, пусть будет мальчик. — Атаман покачал головой. — За тобой двое, еще одного ранил, неплохо навострился стрелять из лука, молодец. — Похвалил он.
Тот довольно заулыбался.
— Но, вот только скажи мне, зачем ты его сюда привел? — Атаман вздохнул.
— Так я… — растерялся парень. — Он же сын знатного купца, смотри, какой хорошенький, холеный, — и погладил меня по голове. — Его же продать можно. Такой дорого стоит.
Тот покачал головой.
— Согласен, получить можно много. Товар первосортный, покупатель найдется быстро, за такого, хорошо заплатят. Вот только, где мы, а где рынок, ты об этом подумал? До него же, семь дней пути, и кто его туда повезет?
— Так это… — парень задумался, почесав затылок. — Я как то, не подумал. — Выдал он. На крыльцо вышел еще один мужик, откусывая по пути яблоко.
— Не подумал он. — Не довольно произнес атаман. — Ты же знаешь, мы ни кого не берем, мороки много, следы заметаем, а ты сюда приволок.
Пацан сник. — Ну, я же, петлял по лесу. — Тихо промямлил он.
— Откуда эта девчушка? — Произнес, вставший сбоку мужик.
— Пацан это. — Бросил атаман.
— Миленький, какой смазливый. — Медленно протянул тот, как то не хорошо улыбнувшись.
— И что мне теперь с ним делать? — Грустно промолвил парень, поглядывая, то на меня, то на главного.
— Утром уходим, чтобы до утра, его тут не было. Трофей твой, сам привел, сам и порешишь. — Повернувшись, скрылся в хате.
Пацан, вздохнув, нахмурился, бросил на меня злой взгляд.
— Да, отведи в лес, горлышко вскрой, делов-то. — Посоветовал бандит.
Я вздрогнул, внутри все похолодело.
Парень поморщился.
— Что, не хочешь резать?
Тот отрицательно покачал головой.
— Тогда вздерни на суку или мне лучше отдай. Я поиграюсь с ним до утра, да кончу. — Мужик хмыкнул.
Пацан задумался, затем отрицательно помотал головой. Хитро улыбнувшись, подмигнул мне, от чего я не произвольно поежился.
— Я сам. Пойдем. Повеселишь меня напоследок. — Бросил он.
Мужик с сожалением вздохнул, махнув рукой, скрывшись в доме.
Я, всхлипывая, еле передвигая ноги, поплелся за ним. Сердце билось учащенно, внутри все сжалось.
Мы вошли в какой-то сарай, скорее всего, когда-то, это была конюшня.
Поставив меня по центру, он отошел в сторону, скинул с себя все лишнее, оставив лишь кинжал за поясом, и внезапно поинтересовался:
— Устал?
Я, всхлипнув, кивнул.
— Очень?
Я вновь кивнул.
— Вижу, как ножки дрожат, это хорошо. — Затем, откуда-то сзади, он притащил чурбак, на котором рубят дрова, поставив его рядом со мной. Не торопясь, развязал руки. Я застонал, осторожно трогая, сильно болевшие запястья.
— Раздевайся. — Приказал он.
Оторопев, удивленно на него смотря, я замер на месте.
— Ну, чего зыркаешь, скидывай одежку, говорю. — И не дожидаясь, пока начну сам это делать, быстро принялся меня раздевать. Вскоре, оставшись совсем голым, я смущенно прикрылся спереди руками. Он зашел за спину.
— Руки сюда давай. — Я сжался.
Пацан не стал ждать, схватил одну, рывком завел за спину, затем вторую. Сложив их, крепко стянул веревкой, да так, что я заверещал от боли, переступая ногами.
— Больно? — Подойдя спереди, он посмотрел мне в глаза, от туда текли слезы.
Я кивнув, прикусил губу, всхлипывая.