– Расступитесь,– скомандовал принц и достал из-за пояса небольшой жезл. Как все-таки хорошо, что старый тупица Зиборн не додумался запретить использовать в поединке с Жнецом магию.
Тэй-Тинг усмехнулся, направил жезл в вопящее месиво и произнес резкое, отрывистое заклинание. Из металлического набалдашника сорвалась молния. Вопль мгновенно прекратился, в воздухе омерзительно запахло горелой плотью и желудочным соком монстра.
Жнец сделал вялую попытку доплюнуть до принца, но промазал. А тот снова произнес заклинание, активирующее посох, и миниатюрная молния впилась в грудь монстра. Он безмолвно задергался, принялся лихорадочно размахивать смертоносными передними лапами, но достать своего мучителя ему было не суждено. Второй удар молнии – и обугленная правая лапа упала на каменный пол. Жнец уже не пытался нанести ответный удар. Содрогаясь дымящимся телом, он ждал последнего удара. И конечно, ему не пришлось ждать долго. Жнец на мгновение замер, а затем медленно перевернулся и рухнул на бок.
– Иди-ка сюда, старикашка,– позвал принц поверенного,– скажи, я убил Жнеца самолично?
– Да, ваше величество, истинно так.
– Отлично. Король Зиборн ничего не говорил, что вырезать сердце я тоже должен сам?
– Н-н-нет, ваше величество,– заикаясь и кланяясь, ответил старик,– ничего подобного его величество не говорил...
– Слава богам,– хмыкнул Тэй-Тинг,– хоть руки пачкать не придется. А ну-ка, двадцать золотых тому, кто вырежет сердце и принесет его мне.
Несколько наемников с гиканьем бросились к телу Жнеца, и в этот момент обугленное существо преподнесло своим мучителям прощальный сюрприз. Один из гвардейцев, стоящих сбоку, предупреждающе закричал, увидев, как поворачивается голова и поднимаются хелицеры, но было уже поздно.
Двое ближайших наемников оказались облиты кислотой с головы до ног. Они страшно, нечеловеческими голосами закричали, когда кожа и плоть начали стекать с их костей красными ручьями. Жнец же, бросив последний взгляд на них, словно желая убедиться, что все-таки сумел уравнять счет, уронил голову и медленно начал рассыпаться в прах.
Жертвы кричали долго и истошно, но на них уже никто не обращал внимания. Гнев принца показался усталым и измученным людям еще страшнее. Даже гвардейцы молча радовались, что устав предписывал им всегда находиться позади своего господина, и старались не попадаться ему на глаза.
Тэй-Тинг, считавший, что дело уже сделано, долго бесновался. Мало кто из присутствовавших ранее слышал такие проклятия и богохульства. Принц метался и размахивал кулаками, проклиная все на свете, а под конец ухватил поверенного за бороду и заорал:
– Ну что, старый таракан, говорил ли Зиборн хоть что-нибудь насчет этого, а? Это что, обман? Надувательство? Старый хрыч нарочно послал меня на невыполнимое задание? Где мне сердце взять, если тварь просто рассыпалась?
В этот момент один из наемников, который ранее предусмотрительно отошел в темноту, подальше с глаз разъяренного принца, позвал:
– А взгляните на это, ваше величество!
Тэй-Тинг метнул в его сторону молнии из глаз, уже раздумывая, зарубить наглеца или сжечь, но тут второй наемник, подошедший посмотреть, что там нашел его товарищ, присвистнул:
– Вот так дела...
Бешенство принца на время уступило место любопытству, и он, отпустив бороду старика, тоже подошел посмотреть.
Здесь, на каменном полу, возвышалась точно такая же кучка праха, в которую только что превратился Жнец.
– Это что такое? Еще прах?
– Да,– кивнул командир,– такой же порошок. Выходит, в этом месте уже умер другой такой же червяк. Только раньше.
– Да уж я догадался, что раньше,– огрызнулся принц,– ну и что с того?
– А вы, ваше величество, Жнецов раньше видели?
Тэй-Тинг задумался, потом достал из сумки свиток пергамента и протянул командиру:
– Да, но только на этом вот рисунке.
Старый наемник задумчиво посмотрел на аляповатый, неаккуратный рисунок.
– Странный какой-то он на этом рисунке. Не такой. Как будто художник рисовал по памяти, основательно перед тем надравшись.