– У меня друзей гораздо больше, чем ты можешь предположить,– тихо сказал вампир,– и я ни перед кем не склонюсь. Я не принимаю это предложение. Как не приму ни одного другого подобного. Ваш ход.
– Жалкий человечишка,– фыркнула дроу,– да что ты о себе вообразил? Да я сама стерла бы тебя в порошок, не будь Учитель против!
– Заткнись ты наконец! – рявкнула сдержанная до этого шаманка.– Надоела уже твоя болтовня, варварка!
– Великие боги, царящая здесь атмосфера всеобщей любви и уважения просто поражает,– ухмыльнулся вампир.
– Сама бы помолчала, зеленорожая,– огрызнулась дроу,– не защищай тебя Учитель, ты давно бы отправилась к своему орочьему богу вместе со своим ручным монстром!
Магесса быстро переглянулась с шаманкой, шаманка обменялась взглядами со своим телохранителем, и тот хищно ухмыльнулся.
Все последующее произошло очень быстро. Магесса бочком скрылась за дверью, вытолкнув при этом эльфа, за ней последовала шаманка, а за ней телохранитель, и дверь за ним закрылась. Испепеляющая взглядом вампира дроу не заметила, как за спиной у нее осталась только голая стена. Ее компаньоны оставили ее один на один с Зерваном.
– Похоже, тебя тут не любят,– ехидно сказал он,– и решили сделать с тобой то, что ты постоянно грозилась сделать с ними. Они убьют тебя, не рассердив вашего Учителя. Моими руками.
Та моментально оглянулась и все поняла. Злобная ухмылка исказила ее красивое лицо.
– Ну что ж, так тому и быть! Умри, червь! – выкрикнула она, и на ее ладони образовался яркий алый шар.
Зерван увидел ауру магического шара и поразился мощи темной магессы. Десять шагов – расстояние, на котором он еще мог бы уклониться от броска с помощью своей сверхъестественной реакции, но сближаться было смертельно опасно.
Правая рука скользнула к поясу за метательным ножом, а левая сложилась в жест защитного заклинания. Вампир решил уклониться от атаки и произвести контратаку, не дав своей противнице времени на повторный бросок.
Как опытный дуэлянт, он смотрел в глаза дроу, надеясь уловить в них момент начала атаки. Тэйлиндра встретила взгляд вампира и глаз не отвела, только торжествующе улыбнулась. Она излучала невероятную мощь, и Зерван успел подумать, что с такими сильными магами ему сражаться не приходилось. Если дроу изогнет траекторию огненного шара – а при такой мощи ей это раз плюнуть,– он может не пережить прямого попадания.
Но внезапно что-то изменилось, и в глазах Тэйлиндры Зерван прочел растерянность и отчаяние. В следующий миг ее ослепительная аура потускнела. Панический бросок магического снаряда был неточным и обреченным на неудачу.
Вампир сконцентрировал взгляд на шее врага, пальцы обхватили гладкую рукоять метательного ножа, и в этот момент дроу применила то же самое заклинание, которое немного ранее помогло Зервану уйти от слежки.
Комната моментально стала непроницаемо темной, сделав точный бросок неосуществимым. Но вампир не стал применять противодействующее заклинание. Он не видел ауры Тэйлиндры – находчивая эльфийка прекратила использование магии, чтобы остаться незаметной в кромешной тьме. А значит, никакое защитное заклинание ее сейчас не защищает.
Зерван не нуждался в том, чтобы видеть свою цель. Он выбросил вперед левую руку, и «волна гнева» ударила в темноту. Послышался выдох и звук удара тела о стену. Темнота в комнате рассеялась в течение нескольких секунд.
Тэйлиндра лежала у дальней стены, словно сломанная кукла. Зерван достал из ножен мандалу, готовясь к новому нападению. Он прислушался – за дверью ожесточенно спорили.
В этот момент грудь неподвижно лежащей дроу поднялась и опустилась. Она была жива. Зерван попытался определить, насколько она еще опасна и не стоит ли ее добить, и тут дверь открылась, из нее показались двое лунных эльфов и орк-охранник. Следом вошли магесса, шаманка и лунная эльфийка, с которой Зерван познакомился по пути к Зирааверд.
– Вы уж извините,– ухмыльнулся вампир,– что я не избавил вас от этой темнокожей проблемы. Хотите, добейте сами. Это не в моих правилах.
– Что ж… Учитель оставил ее на произвол судьбы, как я и предполагала,– констатировала шаманка.
Лунная эльфийка склонилась над Тэйлиндрой. В ее взгляде читалась жалость и одновременно легкое презрение. Затем она повернулась к вампиру: