Впрочем для Пречистенского погоста водяной иногда помещается и в другом проливе, отстоящим от погоста в нескольких верстах и называемого железными воротами. Один водяной называется поэтому пречистенским, а другой – ильинским. Это обстоятельство, именно что местожительство водяных означается около погостов, заставляет думать, что сами церкви построены в местах, на которых в давние времена, быть может, стояли священные рощи, остатки которых сохранились и до сих пор в разных местах Пудожского уезда; о них я буду иметь случай говорить ниже. Как бы то ни было, но на мой взгляд, сближение жилища водяного с местом нахождения церкви едва ли случайное. Вероятнее, во всяком случае, что христианская святыня лишь заменила собой языческую, и освятила своим присутствием место, где прежде, быть может, приносились жертвы языческим божествам; что места, на которых в настоящее время стоят церкви, были прежде языческими святилищами, и вновь прибывшее христианство лишь заменило божество языческое храмом Св. Ильи, изменило, так сказать, предмет, но не место поклонения… Во всяком случае можно предположить, что культ водяного здесь очень древен и, быть может, унаследован русскими от финнов. Постройка же церквей на этих местах тем более вероятна, что, как известно, вообще постройка церквей на всех тех местах и урочищах, с которыми соединялись древние религиозные представления населения – была в большом ходу в древней России, так напр., городище под Москвой в Кунцеве, называемое обыкновенно проклятым местом. Окрестные жители, как известно, и теперь еще питают к этому месту суеверное уважение и бросание в реку венков в семик производится именно против городища, хотя многим деревням приходится для этого идти несколько верст. На этом месте стояла некогда церковь, упраздненная по сведениям И.Е. Забелина в XVII столетии.
В настоящее время, когда оба эти проливы освящены присутствием церквей, место жительство водяных все-таки указывается около них. Ни сила православного креста, ни близость церкви не были в состоянии изгнать, по преданию живущего именно здесь, водяного; он только утратил часть своей силы, но все-таки остался и не убоялся креста. Это может объясняться отчасти консерватизмом народных представлений, отчасти и тем, что по понятиям водлозеров водяной и не особенно злой дух.
Он действительно подчас и утащит человека к себе, но в общем он не зол: мирно сидит он себе в своем проливе и редко без нужды вредит людям. Вид его определяется различно: по одним – он является совсем схожим с человеком; по другим – он похож на человека, лишь, как и лесовик, «почернее наших будет», третьи, наконец, рисуют его снабженным гусиными руками и ногами. Все эти представления сходны в одном – водяной старец. Объяснить то обстоятельство, что в то время как в других известных мне местах каждое озеро находится под управлением одного водяного или водяного царя – на Водлозере их два – я не решаюсь. Но в качестве предположения можно было бы объяснить это следующей причиной. Тут, на Водлозере столкнулись два племени или, быть может, два рода, быть может, еще до заселения края русскими.
За редкими исключениями все деревни на Водлозере носят финские названия, как и само озеро и вытекающая из него река Водла. Нет невероятного, что два племени или два рода, быть может, еще финские столкнулись здесь: одно, шедшее с севера к югу, другое, направляющееся с юга на север; причем каждое из этих племен имело свое святилище: одно в современном Пречистенском погосте, другое в современном Ильинском погосте. Быть может, что рода, из которых один был оттеснен другим дальше на север, или наоборот к югу, перенес свое святилище и обособил свой культ. Не вдаваясь в догадки, укажу лишь на то, что смутное предание о происходившей здесь на Водлозере борьбе сохранилось до сих пор среди водлозеров.
Как я указал уже выше, среди жителей сохранилось довольно ясное воспоминание о своем происхождении: одни называют себя потомками шведов (т. е. финляндцев), другие – русских насельников, третьи – Чуди. Сохранилось на ряду с этим и предание о панах, которые приходили к берегам Водлозера, причем у деревни Козна-наволок происходила большая битва с ними, и некоторые семьи считаются потомками панов; наконец, рассказывают, что один Каргопольский князь, отправившись за данью на Водлозеро из Повенца, приказал для проезда в лодках зимой пропешить лед, но, благодаря непогоде, потонул в озере со всей дружиною.