- Земной поклон низкой вам, други сердечные! Взгляните-ка на князя с княгинюшкой зорким глазиком и поздравьте их с веселым праздником. Ась, родные, ненаглядные!
- Послушайте, как дед Вавило лясы точит, людей морочит!
- Был ведь я, касатики, и на море, был, касатики, и за морем я, насмотрелся, нагляделся, что - ахти мне! - другому не снится и во сне.
Русскую землю прошел я вдоль и поперек, родных ножек не берег. Не раз встречался с таким морозом, что лютого татарина как муху свернет, на лету птицу бьет, железо рвет, а нашему брату только пару поддает.
Катался я на таких саночках, где кони не ржут, мои други, а лают и ножками лишь снег взметают.
Засыпал я на такой постелюшке, что стелют вьюги да метелюшки. Погулял я и там, на реке Ижоре, где незваный свей нашел свое горе, где от князя Ляксандрова кулака проплясал свейский недруг трепака.
Кому же не захотелось бы соли русской покушать? Красавицы русские вьюга да метелица - одеяльцами белыми их покрыли и песенками усыпили. Покой им вечный от души сердечной! Не мы вас звали - сами напросились. Спите, заморские гости, - мы не пошевелим ваши кости. Когда же приснится вам, что хотят на пир внучата ваши к нам, шепните им любя, чтобы не губили себя, что-де и дедам было не до пляски, когда завернули им на Неве салазки!
Тюх-тюх-тюрюрюшечки! Ах вы, душечки! То-то мы сейчас вас уважим, то-то чудеса покажем! Свистнем, гаркнем: раздайся народ, старики идут в хоровод! Красны девки, ленточки снимайте, стариковы шляпы украшайте!
Нынче наш молодой князь-удалец всему Нову-Городу "чинит кашу", а мы ему сыграем потеху нашу. Вот сидит он со своей красавицей лапушкой. Уж куда она хлеб-соль водить умеет и гостей приголубит и пригреет!..
Скоморох, приплясывая, подбежал к затейному домику, юркнул в него, и сейчас же с другой стороны оттуда выскользнула девушка, белокурая, сероглазая, в пышном ярком сарафане. На голове кокошник, расшитый бисером, на шее бусы.
Увидев скоморошку, княгиня Брячиславна вцепилась руками в подлокотники кресла и жадно стала следить за ней и за поведением князя Александра. Он откинулся назад, лицо стало грустным и задумчивым.
Скоморохи заиграли плясовую, и девушка, размахивая платочком, лебедем поплыла по кругу, сделала низкий поклон перед княжеской четой, потом поклонилась на три стороны народу и стала в сторонке.
Княгиня жестом руки подозвала кравчего, стоявшего позади ее кресла, и тихо прошептала ему:
- Разузнай имя этой девушки-скоморошки и откуда она родом. И потом мне украдкой скажешь.
- Будет сделано, государыня моя княгиня! - ответил кравчий.
"Неужели это она? Вот где нежданно довелось встретиться..." всматривался в девушку Александр, и вспомнились ему юность, глухой еловый бор, избенка старика охотника Еремы... как спасла его, Александра, из лосиной западни дочка Еремы, сероглазая Устя... ночь под Ивана Купалу, хороводы и костры на Перуновой горке...
Тем временем из другого домика вышел скоморох, причудливо наряженный иноземным воином. На нем был шлем, сшитый из раскрашенной бересты, с пучком петушиных перьев на макушке. На ногах широкие сапоги с огромными, загнутыми кверху шпорами. В руках щит с намалеванной на нем рогатой рожей и длинный деревянный меч с крестообразной рукоятью. Размахивая мечом, чужеземец прошелся вокруг площадки, выкрикивая непонятные слова:
- Экэтэ, пэкэтэ, цукэтэмэ, аболь, фаболь, доминэн!*
_______________
* Финская скороговорка.
В толпе закричали:
- Гляди, да это немецкий черт! Ей-ей, это немец! Ату его!
Скоморохи задудели в свои гудцы и волынки. Девушка махнула платочком, и музыка оборвалась. Девушка обратилась к толпе:
- Послушаем гостя иноземного. Ты зачем приехал, проказник, на наш веселый праздник? Откуда свалился, жаль, дорогой не убился.
Чужеземец отвечал нараспев, выпрямившись и отставив вперед ногу:
- Проехал я дремучие леса, чтобы видеть тебя, новгородская краса. Мой конь силен и зверовиден, а я зовусь немецкий рыдель. Меч мой, в боях бывалый, рассекает и железо, и скалы. Есть ли во всей поднебесной воин чудесный, кто бы мог со мной биться, - будет ли противник мне татарский царь, злобой пышущий, али зверь, огнем дышащий?
Старик-раёшник, подмигнув, спросил тоже нараспев:
- Хоть ты на словах и храбрый рыдель, но таких, как ты, я немало видел. Ты злобен, немецкий воин, но почтенья нашего совсем не достоин. Для чего вы, рыдели, собираете воинскую рать? Не затем ли, чтобы нас завоевать?
Рыцарь ответил:
- Хоть ты меня и бранишь, что я злобен и лих, но к вам я приехал как богатый жених. Услыхал я про вашу девицу, несказанну красу, и ей я подарки сейчас принесу!
Рыцарь обратился к девушке:
- Не могу я красе твоей надивиться! Пойдешь ли за меня, чаровница?
Девушка, слегка закрываясь белой фатой, ответила:
- Чтобы уважить такого, как ты, молодца, по нашему обычаю сперва надо спросить моего отца. Если он даст благословение, тебе будет и свадебное угощение.
Старик-раёшник воскликнул:
- А вот и он, легок на помине!
Из скоморошьей будки вышел другой согнувшийся старик с еще более длинной бородой до пояса и суковатой дубиной. Приложив ладонь козырьком к глазам, он стал рассматривать странного гостя. Раёшник поклонился старику:
- Здравствуй, дедушка Ипат, с капустных гряд! Приехал к тебе гость чудной за большой бедой: сватает, видно спьяну, твою красавицу Светлану.
Старик ответил:
- А нет ли тут какого обману?
Немец с важностью взмахнул мечом и запел:
- Я могучий удалец, могу всех разорить вконец. У меня много полей и лесов...
Старик с гневом проревел:
- А у меня стая верных псов!..
Из скоморошьего домика послышался неистовый собачий лай.
Чужеземец стал топать ногами:
- Мне твои угрозы нипочем! Изрублю тебя мечом!
Старик поднял дубину:
- А ты лучше меня не замай, на чужой каравай рта не разевай!
Рыдель стал наступать: