Иисус взглядывает на обескураженного Иоанна и ласково спрашивает:
- Ну а как ты понимаешь себя?
- У меня есть бессмертная душа. Отец учил нас, что после смерти душа покидает тело и ждет Страшного суда. Осужденные души будут ввергнуты в преисподнюю, а праведные получат вечную жизнь.
- Но где же была твоя душа до рождения, твой отец не рассказывал?
- На небе у Бога. Но Господь дал ей тело. Однако за грех Адама тело должно умереть. После суда оно воскреснет.
- Где же находятся души до суда?
- Хранятся у Бога.
- Спят в неком хранилище? - серьезно спрашивает Иисус, но Иоанну почему-то кажется, что он внутренне смеется.
- Не знаю.
- Ну конечно, спят, как спали до рождения. И надо полагать, что души человеческие спят отдельно от душ животных, чтобы не перепутаться.
- Учитель, ты смеешься?
- Извини, Иоанн. Меня смешит фарисейство, не ты. Давай продолжим. Ты хочешь изменить себя, стать лучше. Получил ты свой нрав вместе с телом? Или твой нрав, твои мысли и чувства - часть твоей души?
- Наверное, часть души.
- Значит, ты хочешь изменить свою бессмертную душу, которую создал Бог?
- Нет, никто не может исправлять Божье.
- Что же тогда есть твой нрав? Часть тела?
- Пожалуй. Как меняется тело человека, так меняется его нрав. Бог возложил на человека ответственность за его тело и за его нрав.
- Что же тогда есть душа, если она не тело и не нрав, не чувства и мысли?
- Душа - просто душа. Основа всего.
- Основа всего - Святой Дух. Уверяю тебя, душа и Дух - не одно и то же.
- Расскажи, еще учитель.
- Твоя душа - это и есть ты. Твои мысли и чувства, твой нрав и твоя память - вот из чего состоит душа. Душа родилась вместе с телом, и вместе с телом она умрет. И ты умрешь весь, без остатка, мальчик мой. Останется только Дух. Но Дух не приходил и не уходил, не рождался и не умирал. Он всегда был. Душа была оболочкой Духа, одной из тысяч и тысяч его оболочек. Каждый человек носит в себе Святой Дух, чистый Дух, безымянный Дух. Человек не знает этого, не помнит, ибо, всматриваясь внутрь себя, находит только душу, у которой есть имя: я-он. Именно так, мальчик мой. Каждая душа про себя знает, что она лишь один из многих “он”, и только поэтому осознает свою смертность. Душа царя Соломона не скорбела бы о своей смертности, если бы была истинным я. Ведь истинное я не знает себя. Как оно может знать о своей смертности? Истинное я и есть Святой Дух, единый для всех душ. Имя Бога Израиля запрещено произносить, но его можно произнести. Произнести истинное я невозможно! Не может человек зайти дальше “он, потому что с “он” все и началось для него. Там, за “он”, за языком находится Святой Дух. Когда говорю “Святой Дух”, я преступаю, но не могу преступить, ибо Святой Дух вне языка, он до языка, а я не могу выйти из языка. То, что я называю Святым Духом, нельзя назвать даже “Святым Духом”, никак нельзя назвать, ибо имя Духа и есть уже душа, которая в этом мире.
Иисус опять внимательно вглядывается в Иоанна и продолжает:
-У человека нет ничего, кроме языка. Нагой он стоит посреди мира. Но говорю тебе, мальчик мой, весь мир есть язык. Мир - это язык над Царством Небесным. Вне языка мира нет, только Царство Небесное. И мы - творцы этого языка, мы - творцы мира. Мы видим языком, слышим языком, живем в языке и творим мир вокруг себя в языке. Посмотри на эту дорогу, на эти горы, на это небо. Они в твоем языке. Они - творение твоей души.
- Учитель, учитель! Я понимаю это!
- Конечно, понимаешь. Ведь ты близок к Духу Святому - и по возрасту, и по нраву.
- В детстве я думал, вдруг все вещи зависят от меня. Они на месте, когда я их вижу, но исчезают, когда я на них не смотрю. Вдруг, думал я, моя комната пропадает, когда меня нет в ней, - и появляется, когда я прихожу домой? Но ведь это не так, - разочарованно добавляет Иоанн. - Вот мы сейчас покинули деревню. И что же, она сразу провалилась под землю? Ведь нет. Она стоит себе на месте.
-Конечно. Но разве ты единственный творец мира, разве ты единственный, у кого есть язык. Вот если бы исчезли все носители языка, исчез бы и мир, исчезла бы и эта деревня.
- И что же было бы на ее месте?
- Не было бы никакого места. Место и время - тоже из языка. Не было бы места и времени без языка. Но если угодно, я тебе отвечу так. Ты спрашиваешь, что было бы на месте той деревни. Ты не поверишь, мой мальчик: там было бы Царство Небесное.
- Учитель! - почти со стоном произносит юноша.
- Именно так, Иоанн! Гностики говорят, мир без души - лишь куча мусора. Но они ошибаются.
- Как со звездами?
- Да. В мире без души нет языка, нет ничего. Мир без души - Царство Небесное, царство Святого Духа.
- И человек творит этот мир?
- Не только человек. Как ты понимаешь, животные видят мир также как и мы?
- Конечно. Они ведь на слепые.
- Значит, они также владеют языком, частью языка, как, возможно, и человек владеет лишь частью. У языка нет конца. Как бы далеко ты не зашел в языке, можно зайти еще дальше. Именно поэтому из языка невозможно выйти. И звери имеют свою часть в этом языке, у них есть души, которыми они творят свой мир. Говорят, глаза - это окна души. И это правильно. Живое видит языком. Как две души узнают друг друга. Вот ты идешь вдоль леса. Ты видишь деревья, кусты, цветы. Все они мертвы, хотя ветер качает их. Но вдруг ты понимаешь, что там есть кто-то живой. Ты всматриваешься и не видишь его, но знаешь: там есть кто-то. Ты встретил взгляд на мгновение, и душа узнала душу. Именно так живое узнает живое и понимает, что они в одном языке и видят мир одинаково.
Иоанн зачем-то косится на оливковую рощу, мимо которой они проходят. Там никого нет, и только слабый бриз, дошедший от моря, треплет какой-то лоскут на дереве, видимо, оставшийся от праздника кущ.
- Однажды мне пришлось заночевать в поле, - рассказывает Иисус. - Я сидел у костра, а вокруг была ночная мгла. Но вдруг я почувствовал, что из темноты на меня кто-то смотрит. Я вгляделся в эту бездонную мглу, но никого не увидел. Но взгляд из ночи был.
- И что же ты сделал? - с чувством легкой жути спрашивает юноша.
- Ничего. Я лег спать.
- Быть может, это был дьявол?
- Быть может, - легко соглашается Иисус, - дьявол всегда рядом с человеком.
- Ты не боишься его?
- Я сорок лет боролся с ним и победил. Хотя иногда он шепчет мне.
- Что же он шепчет, учитель?
- Дьявол всегда шепчет человеку человеческое. Что еще он может предложить?
Иоанна восхищает этот тон. Учитель говорит о сатане запросто, как о старом знакомом, к которому он относится с пренебрежением. Как же выглядит этот дьявол? Он не хотел бы встретиться с ним один на один, но с Иисусом можно. Возлюбленный учитель не даст его в обиду сатане.
- Он ужасный или красивый?
- Кто?
- Дьявол.
- А человек ужасен или красив?
- Люди бывают разные.