Сергей Мосияш
Скопин-Шуйский. Похищение престола
Михаил Васильевич Скопин-Шуйский
1586–1610
Большая Советская Энциклопедия
Москва, 1976 г., т. 23.
Скопин-Шуйский Михаил Васильевич (1586–1610) — русский государственный и военный деятель. Сын боярина, князя В. Ф. Скопина-Шуйского. В 1604 г. стал стольником при царе Борисе Годунове. В 1606 г. с приходом к власти своего родственника кн. Василия Ивановича Шуйского назначен воеводой. Активно участвовал в подавлении восстания И. И. Болотникова, разбил его войско под Калугой, потерпел поражение. В 1608 г. вел в Новгороде переговоры со шведами о союзе против Лжедмитрия II, осадившего Москву. В мае 1609 г., собрав русский отряд и получив помощь от шведов, Скопин-Шуйский выступил к Москве, разбив под Торжком, Тверью и Дмитровом войска сторонников Лжедмитрия II. Освободив поволжские города, Скопин-Шуйский снял блокаду с Москвы и в марте 1610 г. торжественно вступил в столицу.
Рост популярности Скопина-Шуйского среди горожан, крестьян и дворян России вызвал у царя и бояр опасения за судьбу трона. По слухам, он был отравлен женой брата царя — Екатериной Скуратовой-Шуйской. Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.
Сергей Мосияш
Похищение престола
Часть первая
Лжа на лже
1. Заступник
В конце долгого июньского дня еще засветло у ворот усадьбы князя Скопина-Шуйского остановилась закрытая колымага. Из открывшейся дверцы ее по трехступенчатой лесенке быстро спустилась женщина в темном суконном опашне и таком же волоснике[1] и торкнулась в калитку.
— Кто там? — спросил приворотный сторож.
— Свои, — тихо отвечала женщина. — Отворяй! Живо!
Цыкнув на залаявших было собак, сторож открыл калитку, признав гостью, промямлил в удивлении:
— Катерина Григорьевна, княгинюшка… прости.
— Сам-то дома? — спросила княгиня.
— Только что из Кремля прибывши Михаил Васильевич.
— Слава Богу, — перекрестилась княгиня. — Боялась не застать. Вели сказать ему обо мне.
— Федьша! — окликнул сторож.
На крыльце дома явился молодой парень в однорядке[2].
— Скажи Михаилу Васильевичу, княгиня Шуйская до них.
Молодой князь Михаил никак не ожидал появления Катерины Шуйской у себя, слишком высокомерна была она. Взглянул на мать, пожал плечами:
— С чего бы это? Мам? А?
Старая княгиня нахмурилась, сказала с неудовольствием:
— Видно, жареный петух в задницу клюнул.
— Я, кажется, догадываюсь.
— Будь с ней осторожен, сынок. Не забывай, она дочь злыдня Малюты Скуратова[3]. А яблоко от яблони… сам знаешь.
Слуга Федька провел гостью в горницу князя и едва притворил дверь, как княгиня упала на колени и, протянув руки к Скопину, со всхлипом взмолилась:
— Мишенька, спаси нас. Окромя тебя некому.
— Что вы, Катерина Григорьевна, — князь подбежал к ней, ухватив за плечи, стал поднимать.
Он был явно смущен и обескуражен таким началом. Поднял княгиню, усадил на лавку. Она плакала, лепетала жалобно:
— Ох, Мишенька, милый… пропали мы.
— Успокойтесь, Катерина Григорьевна. — Он отошел к столу, налил из кувшина в кружку квасу, поднес Шуйской: — Испейте.
Княгиня сделала несколько глотков. И опять запричитала:
— Что же делать? Что делать? Вчерась Петру Тургеневу да Федьке Калачнику головы отрубили… Завтрева Шуйских черед. Мишенька, они ж твои родные дядья. Неужто не пособишь им?
— Чем я могу, тетя Катерина? Ну чем?
— Ты ж у государя самым главным мечником, приближен к нему. Пади пред ним, сломи гордыню свою, попроси за ним.
— Их, Катерина Григорьевна, не государь осудил, их судил соборный суд.
— Господи, толп я не знаю этих соборян. Да они все в рот царю смотрят. Чего он схочет, то и присудят.
Скопин в душе был согласен с утверждением Шуйской, но вслух молвил:
— Конечно, я постараюсь, княгиня, но не знаю, получится ли.
— Постарайся, Мишенька, постарайся. Заступись. Я за тебя век молиться стану. Никогда не забуду.
— На них шибко Басманов зол, особливо на Василия Ивановича.
Тот болтнул купцам, что де царь не настоящий у нас. Кто-то донес об этом Басманову, он ухватил Костьку Знахаря: от кого слышали?
Тот вначале запирался, а когда на дыбу подняли, да всыпали кнута, признался: «От князя Шуйского Василия Ивановича».
— Ну Петька Басманов на Шуйских давно зуб точил, — сказала княгиня, отирая платочком со щеки последнюю слезинку. — Берегись его, Мишенька, и ты. — Не без Петькиного соизволения чернь задушила мою старшую сестру, не без его. И ее и сына, царствие им небесное рабе божьей Марии да рабу Божьему Федору. Эх, что творится? На царей руку чернь подымает… дожили, называется.
1
Опашень — верхняя мужская и женская одежда из сукна или шелка, свободного покроя, с длинными рукавами. Волосник — шелковая шапочка у замужних русских женщин, иногда стеганая, надевавшаяся под платок.
2
Однорядка — старинный русский мужской и женский распашной кафтан из домотканного сукна, с длинными рукавами, однобортный, с прямым запахом, без ворота, с застежкой на пуговицах.
3
Малюта Скуратов — прозвище Скуратова-Бельского Г. Л., приближенного Ивана IV Грозного, главы опричного террора.