Но расходившийся «плотный капитан» бил уже наотмашь:
— На это нас толкаете вы, князь Скопин-Шуйский.
— Все? — холодно спросил Скопин.
— Все.
— Вы свободны, господа. И вы правы. Я рассчитаюсь с армией, чего бы это мне ни стоило.
Офицеры вышли, поднялся за ними и генерал Горн.
— Вы ничего бы не хотели добавить, Эверт Карлович? — спросил Скопин.
— Я б только хотел просить у вас извинения, Михаил Васильевич, за столь хамское поведение моих офицеров.
— Благодарю вас, генерал.
Горн вышел, Делагарди остался и, кажется, не собирался уходить. Наконец Скопин не выдержал:
— Яков Понтусович, наверное, у вас что-то есть ко мне? Так говорите.
— Мне так не хотелось вас огорчать, Михаил Васильевич.
— Благодарю вас за ваше нехотенье.
— Но придется.
— Валяйте, Яков Понтусович, уж заодно.
— Вы должны, Михаил Васильевич, немедленно исполнить договоренность с нашим королем.
— Вы имеете в виду Корелию?
— Да, Михаил Васильевич. Ваша несостоятельность перед моими балбесами ничто по сравнению с несостоятельностью перед королем. Если его величество объявит об этом, мы будем вынуждены оставить вас. Более того, я не могу ручаться за своих, что они не наймутся к польскому королю и не станут воевать против вас.
— Неужели это возможно, Яков?
— Где корысть застит глаза, Михаил Васильевич, там все возможно.
— Неужли вы, Яков, пойдете против меня?
— Я нет, конечно, но они смогут. Поэтому я умоляю вас, Михаил Васильевич, собирайте скорее деньги, рассчитывайтесь с ними, и тогда уж я заставлю их лбами пробивать дорогу на Москву.
После всего случившегося Скопин направился вдоль Волги в Калязин, написав в пути письмо царю, в котором оправдывался в своей медлительности:
«…в деньгах столь великая нужда, государь, что и сказать не умею. Отправил именем твоим требования по монастырям, когда-то они еще будут. Подвигнуть шведов к ратному труду токмо этим и можно, даже уже от рухляди нос воротят, серебряного звона алкают.
Не война — торговля. Король шведский тоже в великом нетерпении, не успел одарить нас союзом, как уже и отдара требует. Придется уступить ему Корелу, деваться некуда, государь.
Днями пошлю туда дьяка Семена Сыдавного, Бориса Собакина да Федора Чулкова, пусть отдают, а заоднемя может договорятся еще войска нанять. Уступать-то Корелу с запросом велю.
Денег, государь, у тебя просить не смею, знаю: в казне пусто. Но если пришлешь людей, не откажусь».
В Москву с письмом государю поскакал Елизарий Безобразов.
Уже из Калязина отправил Скопин письмо Делагарди, в котором просил прислать к нему офицера Христерна Зомме, в воинском деле весьма искусного, дабы мог он обучать русских крестьян доброму бою и владению холодным оружием и огненным.
Яков Делагарди не смог отказать своему другу князю Скопину-Шуйскому в этакой безделице — прислал Христерна Зомме с полным набором оружия: от копий до пищалей, с запасом пороха и свинца.
А денег все еще не было, и шведы не двигались.
10. Король в поход собрался
Александр Гонсевский, воротившись из Москвы и представ перед королем Сигизмундом, убеждал его:
— Ваше величество, власть Шуйского в Москве висит на волоске, стоит вам ступить на Русскую землю, как все бояре примут вашу сторону.
— Но отчего тушинцы никак не могут порвать этот «волосок»?
— Оттого, что в Тушине самозванец, которого москвичи иначе не называют как Вором. И менять даже ненавистного Шуйского на Вора не хотят. Они хотят видеть на престоле вашего сына Владислава.
— Ага. Чтоб поступить с ним как с Лжедмитрием. Так я что? Враг своему сыну?
— Ах, ваше величество, Лжедмитрий оказался слишком легкомысленным и открыто попирал русские обычая даже на свадьбе. Мало того, потакал иезуитам и католикам, а русские очень болезненно воспринимают неуважение к их вере — православию. Если вы решитесь идти на Русь, то главное, что должны пообещать русским, — свободное отправление их религиозных обрядов. И тогда успех вам будет обеспечен.
— Вы так думаете, пан Гонсевский? Лишь в этом дело?
— Я убежден в этом, ваше величество.
— Хорошо. Я подумаю, пан Александр. Благодарю вас за вашу верную службу там в Москве.
— Я исполнял свой долг, ваше величество.
— Вот видите, вы исполнили, а Олесницкий? Он в Тушине и служит этому Вору.
— Уверяю вас, ваше величество, он попал туда не по своей воле. Он возвращался с Мнишеками, а их захватил Зборовский и пленил заодно Николая Олесницкого.