— Ваше величество, если вы будете так легко лишать жизни воевод и бояр, то с кем же вы станете править державой?
Но самозванец был уже отравлен властью.
— А какое твое дело, князь? Я волен казнить и миловать кого хочу. Может, и тебе не терпится последовать за ними?
Шаховской побледнел, оскорбленный столь дерзкой угрозой холопа (он знал, что это за государь), но ответил в тон самозванцу:
— Терпится, ваше величество. Пока терпится.
— Ну то-то, князь. Смотри у меня.
«Если достигнем Москвы, — подумал Шаховской, — убью негодяя, обязательно убью».
Однако вечером, сидя при свечах над чертежами Московии, князь знакомил «его величество» с обстановкой. Здесь же находился царский атаман Бодырин и за писаря царский есаул Хмырь.
— Дмитрия Ивановича воевода Болотников ныне сидит в осаде в Калуге, ваше величество, — ткнул Шаховской в чертеж, где кружком была обозначена Калуга.
— Семка, запоминай, — сказал самозванец Хмырю.
— Не беспокойся, государь, — успокоил есаул царевича. — Я знаю свое дело.
— Осадой командует князь Мстиславский, — продолжал Шаховской.
— А почему Болотников не взял Москву? — неожиданно спросил Петр Федорович. — Ведь он же стоял у ворот ее.
— Его предали рязанские воеводы Ляпуновы.
— Ну вот видишь, князь. А ты говоришь, зря я их вешаю. Семен, запиши этих воевод… Как их?
— Ляпуновы, ваше величество, братья Прокопий и Захар.
— Запиши, Семен, повешу обоих на одной осине. Продолжай, князь.
— Мы сейчас полностью удерживаем Тулу.
— Кто там командует?
— Князь Телятевский. Шуйский направил отряд князя Воротынского под Арзамас.
— Значит, Арзамас наш?
— Да, ваше величество, был наш. Воротынский захватил его. И оттуда направился на Тулу, хотел захватить. Но ничего у него не вышло. Андрей Телятевский наголову разбил его, и он как заяц бежал в Алексин.
— Молодец князь Андрей. Запиши, Семен, после надо наградить Телятевского.
— На Козельск Шуйский отправил воеводу Измайлова.
— Еще один Измайлов объявился. Как его имя?
— Артемий, ваше величество.
— Мы повесили, кажется, Никиту Измайлова. Так, Семен?
— Точно так, ваше величество, Никиту.
— Ну и этого, Семен, впиши для будущей петли. Продолжай, князь. Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю, ваше величество, всем объединиться в единый кулак, лучше в Туле. Для этого сначала надо выручить армию Болотникова, разгромив попутно князя Мстиславского. И уже от Тулы идти единой армией на Москву. Тогда нас никто не сможет остановить. Шуйский рассыпал свою армию под Калугу, под Козельск, под Венев, под Алексин, под Михайлов. В Москве, в сущности, остался караульный полк, который и часу не продержится перед вашей армией, ваше величество.
— Ну как, атаман? — взглянул царь на Бодырина.
— По-моему, разумно гутарит князь. Шуйский распялил нам навстречу пятерню в растопырку. — Бодырин показал растопыренную ладонь. — А мы трахнем кулаком и от Шуйского мокрое место.
— Шуйского на Красной площади четвертуем, по нему давно топор плачет. Как полагаешь, князь, выручать Болотникова?
— Я полагаю, ваше величество, мы ударим по Мстиславскому с двух сторон одновременно. Один отряд пошлем от нас, другой пусть от Тулы пошлет князь Телятевский.
— Надо об этом предупредить Болотникова, чтобы он одновременно с нами ударил из крепости по «шубникам».
— Да, да, вы правы, ваше величество.
— Атаман, на Калугу пойдешь ты с отрядом.
— Слушаюсь, ваше величество, — отвечал Бодырин.
— Вперед сейчас же немедленно пошли казака к Болотникову, предупредить.
— Пошлю Дуба.
— Афоньку?
— Ну да. Этот отчаюга проскочит через любое оцепление.
— Пусть сперва к Телятевскому заскочит, а уж от него на Калугу метется.
В лагере князя Мстиславского под Калугой в его шатре собрались воеводы князья Скопин-Шуйский и Борис Петрович Татев. Мстиславский явно был расстроен:
— Михаил Васильевич, тебе вот в грамоте государь велит идти под Серпухов.
— Но там же уже Иван Шуйский, помнится.
— Вот царь пишет, что надо усилить его твоим полком.
— Ну что ж, государю лучше знать, кто где потребен.
— Да нет, князь Михаил, сдается мне: не лучше. Болотников-то заперся в Калуге, его в первую голову надо выкуривать, а не Серпухов укреплять.
— Это как посмотреть, Федор Иванович. Через Серпухов дорога от Тулы на Москву идет. А в Туле изрядная армия воров. Царь бережется от них.