Люди хотят видеть борца за свободу, принимавшего активное участие.
Даже прежде чем он говорит, « пожалуйста», я знаю, что не могу. Есть Стена, на
которую мне нужно подняться, пыльное сообщество, в которое мне нужно вернуться. Я
задерживаюсь так долго только потому, что я жду, когда Бри достаточно окрепнет для
путешествия. Но Элия смотрит с такой надеждой, что я иду на компромисс. Я посмотрю на свой
родной город и вернусь.
- Я ничего не буду обещать, насколько долго я там задержусь, - предупреждаю я. - Я
никогда не представлял себя живущим где-то в таком...
- Свободном? Освобожденном? Революционном?
- Большом, - говорю я.
Через два дня после этого появляется Вик одетый в пару эффектных классических брюк с
рубашкой с воротником. Его волосы уложены на пробор и зачесаны назад, открывая его глаза,
и когда он подмигивает мне, я вдруг понимаю, почему фотография в офисе Франка показалась
мне такой знакомой. Глаза той женщины — они как у Вика. У него ее рот. И подбородок Франка
и его безупречное хладнокровие.
Адам говорил, что это была просто история, но теперь я не удивлюсь, если Вик
намеренно распускал слухи.
Вик нужного возраста — может быть, лет на тридцать моложе Франка. Он родился
примерно через десять лет после того, как Франк пришел к власти, когда методы правления
лишь только начинали становиться спорными и первые несколько поколений Похищенных из
Проекта "Лайкос" столкнулись с операционными столами.
- Привет Вик, - говорю я, в то время как он пожимает мою руку в энергичном
поздравлении. - Каково твое полное имя?
- Виктор Франк Лерой.
- Лерой это фамилия твоего отца?
155
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
- Моей матери. Я никогда не встречал своего отца.
Никогда не встречался с ним – в это я верю, но это не значит, что он не знал, кем он был.
Это всегда имело какое-то личное отношение к Вику: борьба, последствия. Он ударил, когда
Франк впервые за долгое время пошел на конфликт, в том числе и нападение на купол Таема
было сделано просто для того, чтобы доказать, что это может быть сделано. Как мальчик,
который пытается показать отцу, что он чего-то стоит. Да и его второе имя...
Вик ушел искать Элию и после чего будут бесконечные встречи, и я решаю, что это
неважно. Я не хочу давить. Вик - личность, и то, что я знаю о нем - он хороший.
Бри снова на ногах. Несмотря на многочисленные предупреждения, она продолжает
пытаться отжиматься, только добиваясь жгучей боли в плече, после чего немедленно следует
угрюмый взгляд. Она не хмуриться, когда она извиняется передо мной, из-за сомнений во мне,
в Харви, в плане. Она говорит с настоящей искренностью, и я говорю ей забыть об этом. Это
осталось позади. Это уже не важно.
- Я должна признать, что была неправа, - говорит она.
- Почему?
- Потому что я должна, и ты заслуживаешь того, чтобы услышать это от меня. И также
еще потому, что я не хочу, чтобы ты держал на меня обиду. Я коварная в этом плане.
Мы узнаем, что Сентябрь и Эйден находятся в пути на восток. Они неплохо показали
себя, несмотря на бои, которые вспыхнули в Бон Харборе в День Разъединения, и хотя мне не
терпится увидеть их, я уйду к тому времени, когда они прибудут. Бри стало достаточно хорошо,
чтобы отправиться сейчас, и мы уходим утром. Все, что осталось - это поговорить с Эммой.
Ее ответ не тот, что я ожидал.
- Я останусь здесь, - говорит она, когда я нахожу ее выходящей из палаты Сэмми. У нее
аптечка в руках и бинты, засунутые под мышку. - Больницы переполнены, и я не могу позволить
себе отступить, не когда так много раненых. Скажи маме, что я люблю ее, и что я здесь, если
вдруг она решит когда-нибудь прийти. Ты собираешь сказать им, что можно перелезть Стену,
верно? Из-за этого ты возвращаешься?
Не сказать им, чтобы можно перелезть, а рассказать им правду, чтобы позволить им
иметь то, чего не было у стольких жертв Проекта "Лайкос": выбора. Все же, я киваю.
- Как поживает Сэмми? - спрашиваю я.
- Ох, он большой ребенок. Он продолжает говорить, что ему надо поменять бинты, и что
ему больно, и он клянется, что подцепил инфекцию. - Она закатывает глаза. - Он мог бы быть
уже на ногах несколько дней назад. У него был маленький прокол в легком после аварии.
Такой маленький, что мы даже не оперировали. Это исцеляется самостоятельно. У него повязка
только на запястье левой руки — растяжение связок — и это, конечно, не заразно.
- Он просто любит, когда ты посещаешь его, - говорю я. - Отсюда все жалобы.
- Он напоминает мне Кроу, - говорит она. - Слишком любит девочек, самоуверенный,
саркастичный. Красивый и осознает это.
- Да, но ты в самом деле нравишься Сэмми. Я видел это. Ты ничего ему не должна, но я
все же считаю, что тебе стоит дать ему шанс.
- Почему у меня возникает такое чувство, что ты беспокоишься обо мне?
- Потому что так оно и есть.
Как она не видит этого? Что я могу не быть в нее влюбленным, но я все еще люблю ее,
что я всегда буду хотеть для нее самого лучшего. Так же я не хочу, чтобы Сэмми делали больно.
Так же, как я бы сделал все, чтобы сохранить жизнь моему отцу или Блейну.
- Спасибо тебе за все, Эмма. На крыше, в больнице...
У меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность. Она много страдала из-за
меня. А потом она спасла меня, когда я был повержен, и Бри, когда она была ранена.
156
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
- Я так и не простила тебя за то, что случилось в Комплексе, - признается она. - И я не
знаю, смогу ли я когда-либо. Но все же, я хочу видеть тебя счастливым. Имеет ли это для тебя
какое-то значение?
- Очень большое.
- Хорошо. Так что не напортачь теперь.
Она улыбается мне своей типичной полуулыбкой. В отличие от прошлого раза, когда она
прокомментировала мои чувства к Бри, это не похоже на угрозу. Я не чувствую ничего, кроме
высказывания. Мне вот интересно, а что если я неправильно истолковал то, почему Эмма
вернулась в Сосновый Хребет. Я никогда не мог действительно понять ее, осознаю я. Я не могу
смотреть на нее и точно знать, о чем она думает. Я не слышу ее слов, прежде чем она говорит
их. Не так, как я могу с Бри.
- Мне нужно вернуться в крыло госпиталя, - говорит она. - Возможно, скоро мы еще
увидимся.
- Да. Я тоже надеюсь.
Это прощание, но не насовсем.
- Как ты можешь уйти? - спрашивает Сэмми в этот вечер. Мы сидим на крыше
Объединенного Центра, передаем выпивку из рук в руки, пока наши ноги болтаются над краем
здания. - Помнишь, как мы говорили о будущем в Пайке? Я должен стать старым, толстым и
жить по соседству с тобой. Я не смогу сделать это, если ты сбежишь, как только все уладится.
- Это же то будущее, где я живу на какой-нибудь тихой поляне в лесу, - напоминаю я
ему. - Не хочу тебя шокировать, но Таем не очень-то подходит под это описание.
- Разве ты не видишь траву на этом тренировочном поле? - Он указывает на нее. - Зелено
везде. Это просто джунгли. - Он делает большой глоток. - Это позор, что Харви пропустил это.
Он наперед знал, что он не сделает это, да?
- Я так думаю. Именно с того момента, когда он заметил предохранить в своем коде.
Сэмми присвистывает.
- Он никогда не вписывался в роль героя, легенды.
- Хотя он сыграл хорошо.
- Так он и сделал.
Сэмми проливает немного алкоголя из бутылки. Оно льется на поле под нами.