- Ничего-ничего, - сказал Демьян, - все бывает.
- Куда идти знаете? – спросил вслед дежурный.
Демьян не ответил. Перед ним возникло бронзовое лицо Отца нации. Отчетливо были видны надбровные дуги, какой-то тусклый блеск глаз, и странное подобие улыбки бесцветного лица. Демьяна тянуло вперед, но ноги цеплялись за что-то. В это время показалось, что рука бронзового образа откуда-то сбоку взяла его под локоть.
- Куда, куда? - рядом стоял дежурный, удерживая его. – Что случилось? Под кайфом?
Демьян окончательно пришел в себя. Он стоял перед бюстом Отца нации. Цепь, окаймляющая газон, раскачивалась.
- Прошу прощения, задумался, - пробормотал Демьян, приходя в себя.
- Пойдем со мной в дежурку, – сказал дежурный и направился в сторону подъезда с левой стороны внутреннего двора.
Видимо, перспектива терять там время не устраивала его самого и, отойдя несколько метров, он повернулся к Демьяну.
- А к кому вы?
- К Серегину, – ответил Демьян.
Дежурный остановился.
- Точно все в порядке? - спросил он, заглядывая в глаза.
- Да, – уверенно сказал Демьян.
- Тогда, идите, - уже улыбаясь, сказал дежурный.
Демьян зашел в правый подъезд стеклянного здания. Сбоку от двери висела табличка с надписью «Скоморох», ниже надпись: «Напоминаем о необходимости соблюдения установленных правил».
За столом, в начале длинного коридора, сидела миловидная блондинка, которая увидев Демьяна встала.
- Здравствуйте, у вас встреча?
- Да, с Серегиным, – сказал Демьян.
- Я провожу Вас в его отсек.
Они поднялись на второй этаж и зашли в небольшой зал. Демьян бывал здесь. Обстановка немного изменилась со времени последнего посещения. На двух больших окнах были новые эффектно задрапированные светло-зеленые шторы. По краям зала стояли стулья, в углу черное пианино, которое судя по виду, играло роль исключительно как предмет интерьера. В Центре круглый стол из мореного дуба, на котором стояли холодные закуски, несколько бутылок воды и графин, вероятно с водкой.
- Располагайтесь, хорошего отдыха, - сказала девушка. Потом добавила, - Или работы, - и ушла, закрыв за собой дверь.
Демьян сел за стол. Настроение было испорчено. «Может, то что произошло внизу, просто череда дурацких событий: то головой столкнулись, то понесло к бюсту, хотя нет, это наверняка следствие. Или демонический знак мне свыше - не погружаться в эту тему вместе с отцом Анжелы? По крайней мере не сейчас. Тогда цель приезда надо будет придумывать. Недосказанность с Иваном Афанасьевичем мне повредит».
Дверь открылась. Вошел Иван Афанасьевич Серегин, с лукавой улыбкой сдержанно пожал руку вышедшему из-за стола Демьяну. Потом поправил на его рубашке воротник и слегка похлопал по плечу.
- Приветствую, Демьян! Что с тобой случилось? Подустал немного?
- Здравствуйте, Иван Афанасьевич! Все нормально, хотел обойти, да споткнулся, - смутившись сказал Демьян.
Сели за стол. Иван Афанасьевич взял графин и наполнил серебряные рюмки.
- Сейчас горячее принесут, а мы пока выпьем. Закуски скромные бог послал, - сказал он, с трудом поднимая одну из тарелок. - Попробуй, Белорыбица, мне с Каспия специально каждую неделю присылают. Там и коптят такие спецы, которых больше нигде не найдешь.
- Попробую с удовольствием, Иван Афанасьевич, а водки сейчас не готов: с понедельника по вечер пятницы табу. Потом, почту за честь с Вами сознание замутить.
- Не настаиваю, - сказал Иван Афанасьевич. - Правильно, у мутной воды рыбаков больше.
Он пригубил свою рюмку.
- Я позавчера Анжеле отдал ежемесячные листы и вашу часть маржи – мы нашли покупателей на те, конфискованные Вашими сотрудниками артефакты, – сказал Демьян.
- Знаю. Нормально говори, Демьян. Что ты опять птичий язык используешь? Или тебе неприятно прямо формулировать или тебя эта сторона наших отношений дискредитирует больше, чем меня?