Автобуса короб дырявящий ночь скоростно.
ВОТ СРЕДИ ЧЕРТОПОЛОХА
Вот среди чертополоха
показалась черепаха.
Мы проходим второпях
мимо чудных черепах.
ЕЩЕ ПОДРАГИВАЮТ
Еще подрагивают взрывы обугленной
кружащейся листвы.
ОСКОЛКОВЩИНА.
ВРЕМЯ
отбудущнено
Но корабль
на подходах
в глубокую бухту.
На палубах
прокатывающиеся реплики
рассказчиков
превращающихся в собеседников.
ОТ ПОЖУХЛОЙ ЛИСТВЫ
к родникам высокогорным
Бражники да чашники
Разлапых лиственниц или тогдашних каштанов
шатры
Зеленое чудовище природы. Но только эта осень
зажглась
иначе
Загнутая в горизонты.
Пойдут снега.
КОГДА ЗАБОЛЕЛА ЭТА ЗЕМЛЯ.
Когда заболела эта земля?
когда заболело это болото?
…Труба жестяная коленом
выведена
в верхнюю фрамугу.
Похоже —
застряло с ходу.
Нога великана в черных доспехах.
Когда заболела эта земля?
Да кто тут старше?
Может быть ты, а может быть ты.
Тут вроде все из тех кто старше.
На сколько? На целую страну
на целую планету старше.
Открыта заново.
Лесные чащобы на взгорьях.
На холмах скалистых.
Когда отбиты
первые кони
На первых уступах.
КОМНАТА КОЛОКОЛ.
Комната колокол.
Греки пропели по нескольку
песен про Пелопоннесскую.
Рвут волну кораблей корпуса.
Хориямбы. Что такое? В чернофиолетовом
вопросил.
Это покручеников сопровожденье
Когда миновав мосты и дамбы
Улица
Конструкция
На панто-растягах
вклиненных
в клаузулы звезд.
1979
ОСЕНИЯ
на этой предостановке а там иду
по вздыбающейся улице до первого проулка
в теплоте утра
нельзя забывать откуда ты откуда ты
Из прошлого Но откуда
И в теплоте предчувствуемых рощ в проуглом
повороте
нужно вот так вот туда и по винтовой
через это жилое жило где некая она внизу
по винтолестнице
до продолжения улицы
именно там на этой улочке спрашивают
спрашиваю сейчас скажу точно
а на подходе когда стерто можно было
прочесть на стене
где обычно названия улиц и взгляд на часы
и не так уж только чуть-чуть опоздание
минута в минуту
ибо сейчас девять и сорок минут и это точно
так а утро и лица теплеют
словно вытаенные из ночи
в город возвращение окольными тропами
Встреча произойдет в городе
Свет на коре ветвей
Туловище ночи
Город во всю громоздкость опровергающий
иронию
Далекие оконья за рекой расплавленные
отражением заката
Огненные улыбки
Протяжные и протяженные
Перекрывающие волнами
глухие барабанные удары
О том что музыка само жизнедвижение
Рассказ освобожденный от рассказа
Города отрешенные
Все продолжающаяся оргия отсутствия
Но тени и цвета
глубокие дрожащие
все ближе
Тропинками
И звездное логово
В красноосенний маскарад лесов