Глава XXVII
И всякое пророчество для вас то же, что слова в запечатанной книге.[28]
— О, вы бы видели его! — с восторгом воскликнул Ансель Мак-Рори, когда они с Джессом Мак-Грегором ворвались в зал Совета Камбера тремя днями позже. — Как он был великолепен, наш принц! Я знаю, ты был против, Джорем, но он все отлично рассчитал, лучше всех нас. Это был триумф! Люди просто обезумели. Теперь они сотнями стекаются послушать проповеди Ревана и принять крещение. Мы с Джессом за два дня насчитали не меньше дюжины Дерини, верно, Джесс?
Улыбаясь до ушей, тот бросил пару пропыленных седельных мешков рядом с креслом, и они с Анселем заняли места за столом, по обе стороны от пустующего кресла Тависа.
— Да, и вы можете гордиться вашими парнями из Трурилла, леди Ивейн, — добавил Джесс. — Они подхватывали окрещенных, едва те выйдут из воды, и сразу отправляли их в безопасные места.
Ивейн не отозвалась, и Джорем покосился сперва на Кверона, а затем на Ниеллана, самого старшего по возрасту, но младшего из членов Совета, давая ему знак продолжать.
— А что с Торквиллом де ла Марчем? — спросил Ниеллан. — Когда той ночью мы связались с Сильвеном, он сказал, что Custodes одурманили его мерашей, но он реагировал, как обычный человек. Нашим удалось забрать его оттуда?
Ансель кивнул, внезапно притихнув, чувствуя что-то неладное.
— Да. Конечно, сразу вернуть ему его способности было невозможно. Такая доза мераши… у него тут же начались бы конвульсии, но… послушайте, в чем дело? Что-то стряслось, чего мы не знаем? Все ведь было замечательно, пока мы были там! Или эти проклятые регенты…
— «Проклятые регенты» на сей раз ничего особого не сделали, — отозвался Кверон негромко. — Точнее, сделал лишь один из них, — поправился он. — Все будет в порядке… я так думаю… но что вы там говорили о триумфе принца Джавана? Вы хоть знаете, во что ему это обошлось?
Пораженные, молодые люди переглянулись, затем уставились на Джорема в ожидании объяснений.
— Ну, — не выдержал наконец Ансель. — Скажете вы нам, или нет?
Джорем застывшим взором уставился на свои сцепленные руки.
— Почему бы вам не спросить Ивейн? Она видела его.
— Видела его? — Джесс не верил собственным ушам. — Как? Где? Вы тоже был у реки? Так что, мы с Анселем зря рисковали там жизнью?
— Прекратите! — Ивейн сорвалась на крик. — Я не обязана отчитываться перед вами, и — нет, я не была у реки!
— Э, так не пойдет, тебе придется им ответить, — возразил Джорем. — Ты по-прежнему член Совета и обязана ответить нам всем. Расскажи, где ты видела его — и попробуй оправдать свое совершенно безответственное поведение.
— Джорем, не смей прилюдно отчитывать меня, пользуясь тем, что ты мой брат! У меня были причины поступить таким образом — и оказалось, я сделала все правильно, потому что иначе мы бы так и не узнали насчет Джавана.
— Что там насчет Джавана? — не выдержал Ансель. — С ним все в порядке? Боже, они ведь не убили его?
— Нет, ничего такого ужасного, — успокоительно промолвил Кверон. — Но вы же заметили, что они с архиепископом повздорили, прежде чем Джаван спустился к реке?
— Да, конечно. Но мы думали, все обошлось, когда Хьюберт потом тоже сошел вниз и отпустил Торквилла с Реваном.
Джесс нетерпеливо вмешался:
— Пусть леди Ивейн расскажет. Что случилось с принцем?
— Он останется на несколько лет в Валорете, — отозвалась она спокойно. — Как брат-мирянин при Custodes Fidei.
— Что?
— Он сам так решил, — отрезала Ивейн. — Судя по всему, нашего доброго архиепископа огорчили не сами доводы Джавана, но то, что тот бросил ему вызов на людях. Поэтому ему показалось недостаточно, что принц подчиняется ему лишь как духовному наставнику. Для начала он предложил ему то же наказание, что полагается за непослушание мирянам, живущим по уставу аббатства: двадцать ударов «малым учителем». Это…
— Я знаю, что это такое! — взорвался Ансель. — Ты хочешь сказать, Хьюберт отдал приказ высечь принца крови, как какого-нибудь…
— С ним все в порядке, — перебила его Ивейн. — Его наказали даже не до крови. Монахи отлично знали свое дело. Это весьма распространенное наказание в монастырях.
— Верно, — согласился Джорем. — Встречается довольно часто.
Ансель хмыкнул.
— Если это такое обычное дело, то почему вы все в таком бешенстве?
— Он злится, потому что я отправилась в Валорет и узнала об этом, — пояснила Ивейн, вертя кольцо на указательном пальце правой руки — кольцо Иодоты. — Он злится, потому что я для этого приняла чужое обличье и воспользовалась Порталом в молельне Хьюберта. Признаю, это было небезопасно.
Ансель, чей старший брат погиб в чужом обличье — наведенном Ивейн и Райсом — внезапно осел в кресле, весь его запал угас. Джесс, которому лишь доводилось слышать о таком, но не видеть собственными глазами, задумчиво поджал губы.
— Я уже использовала эту маску, — продолжила Ивейн смущенно. — Молодой монах, я его называю «братом Джоном». Раньше он был михайлинцем, но теперь я превратила его в одного из Custodes. Дворец архиепископа просто кишит ими, и уж тем более никто бы не заподозрил во мне Дерини.
— Да, но Портал архиепископа… — выдохнул Джесс.
— Джаван первым осмелился его использовать, — возразила Ивейн. — И, полагаю, сделает это еще не раз, когда появится возможность. Что касается меня, то… в общем, после того, как Сильвен рассказал нам, что произошло у реки, я решила, что архиепископ, скорее всего, вернется в опочивальню очень поздно. Я прошла через Портал и случайно подслушала разговор Хьюберта с Джаваном и главой Custodes — они ужинали рядом, в гостиной. Остальное я прочла позже в воспоминаниях Джавана, он даже не узнал об этом… В целом, мне кажется, что принцу нелегко придется в ближайшие пару лет, однако он все же принял разумное решение, учитывая все обстоятельства. Пусть остается в Валорете, учится там всему, чему возможно, усиливает свое влияние на Хьюберта… думаю, он сможет сделать очень многое, чтобы помочь нам. И, поверьте, он настоящий мужчина. Не считайте его ребенком. Я слышала, как он спорил с Хьюбертом и Секоримом; я видела его спину, когда архиепископ наконец отправил его спать. Я также говорила с одним из монахов, наказывавших его. Тому наш принц пришелся очень по душе… Джаван ни разу не вскрикнул.
Ансель хмыкнул.
— Это долго не продлится. Теперь он во власти Хьюберта. Тот рано или поздно его сломает.
— Нет, я думаю, скорее, Джаван со временем сломает Хьюберта, — возразила Ивейн, улыбнувшись впервые за все это время. — Он даже внушил архиепископу пару мыслей, после ухода Секорима. Ничего слишком резкого, иначе другие регенты заметят неладное, даже если тот сам ничего не заподозрит… и все же это поможет принцу облегчить жизнь себе — и Ревану. Рано или поздно, мне кажется, настанет час, когда ему придется зайти куда дальше — но пока что он хотя бы дал некоторым из Дерини шанс уцелеть.
Ансель покачал головой.
— А может, он зайдет еще дальше, чем ты думаешь? Предположим, к примеру, что с архиепископом произойдет несчастный случай…
— Ради Бога, Ансель! — выпалил Ниеллан. — Ты говоришь об убийстве. Мальчику же всего тринадцать лет!
Тот фыркнул, откидываясь в кресле.
— Тетя Ивейн только что утверждала, что он уже мужчина. Кроме того, он принц. И он уже убил человека.
— Это была самозащита, — холодным тоном возразила Ивейн. — И я не собираюсь предлагать ему такое. Кроме того, если с Хьюбертом что-то случится, пока Джаван под его кровом, на него тут же налетят ищейки-Дерини с мерашей и всем прочим…
— Именно поэтому и я не воспользовался Порталом, чтобы свернуть архиепископу его жирную шею, — добавил Джорем. — Мало что доставило бы мне такое удовольствие, но это только все испортило бы, и для Джавана, и для всех Дерини.
— Но… не можем же мы так и сидеть сложа руки! — взорвался Джесс.