— Мои поздравления. Очень рад за тебя.
— Ну если бы не ты, мы бы не встретились.
— Не знаю, что и сказать на это. Надеюсь, ты не пытаешься меня ни в чем обвинить.
— Я же сказала тебе, что это лучший мой роман за многие годы.
— Ты уверена, что из этого что-то получится?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, э… есть ли у тебя чувство, что все это может куда-то привести… На самом деле я, наверное, пытаюсь сказать — а может быть, это просто ностальгия, а? Вы с Питом вместе потому, что нравитесь друг другу такими, какие вы есть сейчас, или такими, какими были раньше? Нет, я не пытаюсь ничего утверждать. Но я не могу избавиться от чувства, что именно так оно было у нас с Джинни.
— Полагаю, то, что она сегодня не пришла, как-то с этим связано?
Я неопределенно пожал плечами.
— Мэтт, ты слишком далеко зашел в своих размышлениях. То, что у нас с Питом, не имеет никакого отношения к прошлому. Мне он тогда вообще не нравился! Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Но дело не в этом, он просто такой классный, мы отлично ладим, и мы друзья. Я не собираюсь отказываться от него только потому, что он — часть моего прошлого. Это было бы безумством.
Катрина бросила на меня взгляд, полный негодования, и исчезла.
Я снова остался один, музыка вдалеке сливалась в монотонный шум, и я решил прогуляться по пустым темным коридорам. Странно, но мне захотелось сходить в мужской туалет для учеников, хотя бы для того, чтобы напомнить себе, каким отвратительным он был тогда. Меня удивило и немало шокировало то, что туалет выглядел точно так, как много лет назад: граффити на двери, загадочные ожоги на стенах и, сверху, над головой, — шарики из мокрой туалетной бумаги, прилепленные к потолку в последние двадцать или тридцать лет. Но вообще изменения в школе были довольно значительными. Я заметил, что кафедра английского на третьем этаже превратилась в кафедру географии, кафедра географии на втором — в кафедру бизнеса, кафедра истории была теперь кафедрой математики, а куда исчез кабинет религии и музыки, осталось для меня загадкой. Я закончил свою экскурсию по школе у дверей кафедры рисования и решил обыскать комнату мисс Паскоу. Дверь оказалась запертой на замок, и я заглянул внутрь через окно из толстого стекла. Света в комнате было ровно столько, чтобы различить некоторые работы учеников Джинни: рисунки, бордюры и модели из папье-маше. Они были похожи на те, которые когда-то делали мы.
Уже собираясь вернуться в актовый зал, я услышал, как отворяется тяжелая дверь в главный коридор. Обернувшись на звук, я увидел Джинни.
— Я получила твое сообщение, — сказала она.
— Ты была дома?
Она кивнула.
— Я собиралась взять трубку, но… не взяла.
— Так ты меня не простила?
Она заглянула в комнату, которую я только что рассматривал. Было ясно, что она сейчас не хотела отвечать на этот вопрос.
— Думаю, школа сильно изменилась с тех пор, как ты здесь был в последний раз.
— Да, конечно. Все кафедры переехали.
— Кроме кафедры рисования, — сказала она, улыбаясь.
— Тебе когда-нибудь хотелось, чтобы мы все сюда вернулись?
— Мы и вернулись.
— Нет, я не это имела в виду. Чтобы все было как тогда, когда мы здесь учились? Хорошее было время, да?
— Точно. — Она кивнула.
Последовала пауза, которую нарушил только шум шагов проходивших мимо людей. Судя по всему, они, как и я, устроили экскурсию по школе.
— Как ты узнала, что я здесь?
— Катрина видела, что ты пошел в эту сторону. Если бы тебя не было здесь, я пошла бы в спортзал.
— Я даже и не думал туда идти, — я задумался над своей следующей фразой. Хотелось покончить с этим прямо сейчас.
— Как Иэн? — спросил я.
— Не знаю, — ответила она. — Мы больше не встречаемся.
— А что случилось?
— Ты знаешь, что случилось, Мэтт. Ты случился.
— Прости меня, — сказал я. — Прости меня за все. Прости, что я сделал тебе больно. Я не хотел этого. Когда я говорил тебе, что хочу быть с тобой, что хочу остаться здесь и хочу, чтобы у нас что-то получилось, я этого правда хотел.
— И я тоже.
— Просто когда я думал о нас, то никогда не мог понять, почему мы вместе. Нет, я не это хочу сказать. В смысле… да, нас, очевидно, влечет друг к другу.
Джинни улыбнулась.
— Очевидно.
— Но когда бы мы ни пытались что-то начать, ничего не получалось.