— Наверное, теперь придется, сэр. Джино. А среди родственников его не кто иной…
Капитан даже вздрогнул, потому что прозвучало имя одного из лидеров колумбийских наркодельцов, и именно с тех плантаций к ним сюда шел товар. Последняя экспертиза закупок, переданных вчера Лизой, еще раз подтвердила идентичность сырья.
— Так вот, Джино обеспечивает поставки, которые позволяют сильно сбрасывать цены.
— Он что, отмотал срок, этот Джино? Откуда он взялся?
— Тут и странность, сэр. Он как бы исчез, а вот теперь появился.
— Как давно появился?
— Что-то с полгода. И даже болтают всякое… чуть ли он не воскрес с того света.
— Хотят что-нибудь прикрыть этой легендой?
— Весьма вероятно. Однако главное — у них действительно сейчас очень много товара.
«Много товара» означало, что колумбийский поток, проходивший транзитом через Майами, вырос — крайне неприятная информация, надо связаться, пусть ищут у себя «большую дыру».
Похороны Ванлейна назначили сегодня на час дня, и по тем же причинам служебного такта невежливо было на них не присутствовать.
В управление капитан вернулся, когда стрелки не дошли до двенадцати — оставалось еще время на ланч.
Заведение для этого, всего в пятидесяти шагах, хотя и имело свое название, но в городском обиходе значилось исключительно «Полицейским кафе», поскольку там колготилось все управление. И вечером отдыхал полицейский люд: кто-то просто забегал после смены, а некоторые, наоборот, усаживались надолго, иногда с женами или друзьями, нередко тут отмечались и семейные торжества.
К концу ланча капитан обогнал в еде инспектора, получив тем самым время выкурить сигарету, зажигалку он, как водится, оставил дома — это входило в «программу сдерживания», пришлось прикуривать от зажигалки официанта.
Инспектор, подбиравший подливу кусочком хлеба, иронично поднял глаза:
— Все мучите себя, сэр?
— Не твое дело. Скажи-ка, Джино тут у вас был лет восемь или девять назад — ты что про него знаешь?
— М-м… был такой, — инспектор сделал паузу и дожевал, — редкая сволочь, наркотики все от него шли. Сдох, скотина, кремирован полицией за счет государства.
— Как это кремирован?
— Натурально, патрон. Почему вас заинтересовало?
Утечку информации нельзя допускать даже в разговоре с самыми верными своими людей, капитан пожал плечами:
— Да так, я почему-то думал, он сел.
Инспектор мотнул головой:
— Нет, околел в госпитале у своего родственника. Там какая-то малопонятная история — ребята из наркоотдела уже выехали на его арест, а привезли труп. Я не знаю деталей, патрон, сам тогда был в отпуске.
Скоро пошла прямая дорога.
На кладбище.
Вот на кладбище — прямая, а куда-то еще — повернешь десять раз.
— Слушай, надо какие-нибудь цветы купить.
— Хоть пальму в кадке, там у въезда есть магазин.
В магазине, у главных ворот, действительно оказалась масса цветов. Инспектор, вошедший вслед за начальником, обвел цветочную выставку взглядом и укоризненно произнес двум работавшим барышням:
— Я вижу, вы готовы похоронить весь город.
Ответом стал веселенький смех.
Капитан купил две розы — красно-темные, очень большие, и на длинных твердых стеблях.
Полиции нигде не требуется показывать пропуск, при, куда хочешь, инспектор так и сделал — обогнул прочие машины и подкатил совсем близко к траурному собранию.
Когда они подошли, оказавшись в боковом зрении публики, многие их заметили, но среди повернутых голов, непонятно как, Дункан увидел только ее лицо.
Инспектор что-то произнес и грустно вздохнул.
— Извини?
— На таких мероприятиях священник отводит на речь не меньше пятнадцати минут.
— Мы просто отметимся и уедем.
Он вовсе не планировал сводить присутствие к такому минимуму, решение возникло внезапно от появившегося вдруг внутреннего дискомфорта.
Капитан деликатно преодолел неплотные ряды, бегло отметив «своих» — мэр, судья, прокурор — поздоровался кивком на ходу еще с кем-то, священник уже начал речь… а в пространстве между двумя белыми венками почти по центру образовалась узкая пустота, пригодная для двух роз на их твердых длинных стеблях.
Красно-темные встали, вписавшись между светлыми композициями, словно необходимая, задуманная прежде деталь.
Отшагнув назад, капитан заметил, что несмотря на траурные минуты в некоторых лицах отразилось удовлетворение эстетическим результатом.
Скоро, мелким втираньем обратно в ряды, он оказался за последними спинами, где его ожидал инспектор.
— Весь цвет города, сэр. Постоим или будем двигаться?