Однажды я проснусь, а Вахи больше не будет. Мда, что-то я от дороги отвлекся.
Мимо меня по встречке, летя в гору, пронеслась еще одна полицейская тачка с включенными мигалками и сиреной. Удивительно, что они не попытались заблокировать мне дорогу.
Я молча проводил взглядом автомобиль синими номерами, полосами и надписями на кузове.
Посмотрев снова в зеркало заднего вида, я заметил, как Мерс с Вахиными головорезами замелькал где-то далеко позади. Они обогнали ментов.
После довольно длинного участка, который можно было назвать прямым серпантин снова начал петлять.
Когда я выехал на спуск, повернув на очередной шпильке, то сразу почувствовал неладное.
Слева на обочине перед следующим поворотом стояли люди в камуфляжной форме за Тойотой. Это был большой пикапом Тундра.
Стоя за машиной, снайпер почти лег грудью на капот на расположил на нем винтовку. Линза ее оптики и дульный срез были направлены в мое лобовое.
Я тут же резко наклонил свое тело на правое пассажирское сидение. Можно сказать — упал. В следующее мгновение пять пуль подряд разорвали подголовник моего кресла, где миллисекунду назад находилась моя голова.
Испоганили лобовое и попортили дорогую кожу, суки! Пока Кот летел по прямой я примерно чувствовал, сколько остается до поворота.
Перед самым маневром я резко дал рулем вправо, дернул «гидроручник» и выправил положение своего тела — я выпрямился и снова сидел за рулем.
Я входил в поворот по внешнему радиуса, а Тойота Тундра оказалась слева и чуть сзади. Теперь ему стрелять не с руки.
Мой расчёт бы оказался верен, если бы не одно но… Из-за поворота навстречу появилась морда Пежо 206.
Маленькая машинка с двумя молодыми женщинами туристами на переднем сидении. На заднем я разглядел годовалого ребенка в детском кресле.
Но самое ужасное — я почувствовал, что при любом даже легком касании, Кот столкнет Пежо в пропасть. Никакого просвета. Нигде.
Руки будто бы сами приняли решение, я рванул руль влево и вылетел с трассы в обрыв. С момента выстрелов прошло не более двух секунд.
Вот и я теперь превратился в «инфоповод». Шикарный Листе Стелс с простреленным лобовым и улетевшим в пропасть — такую жирную картинку не упустит ни одна говорящая голова.
В то мгновенье, когда я пробил заграждение и полетел вниз ущелья мне пришла смска. Я увидел на экране парящего в салоне смартфона часть сообщения. Передача материалов с Домодедово состоялась. Моими последними словами, произнесенными вслух была фраза:
— Значит все было не зря. Еще встретимся, Ваха…
Помните: при любых обстоятельствах
главное — запас по высоте. Его всегда можно
превратить в скорость. А вот скорость в высоту
— уже нет. Ну а хуже всего — это когда ни высоты, ни скорости.
Виктор Пелевин.
1981 год. СССР. Москва.
Где-то на выезде на
двухполосный МКАД.
— Аааа! Черт побери! Каналья! Блин!
Машина, слетев с эстакады на полной скорости, кувыркалась, переворачивалась и скакала по кочкам. Какая-то неведомая сила подбрасывала ее, словно шарик от пинг-понга.
Когда она опрокидывалась на левую сторону я, находясь в водительском кресле, инстинктивно пытался поймать хоть какую-то точку опоры и опереться о землю левой рукой, но упирался в защитную решетку на окне.
И дай Бог здоровья тому, кто поставил ее на «четыреста двенадцатый» москвич — иначе я, восемнадцатилетний, «гений», угнавший гоночный автомобиль, уже лишился бы руки без нее.
Страх сковал мою волю, потому что я понимал, что натворил такое, что исправить невозможно.
Бляха-муха, что я наделал. Очень стремно. Сердце замирало перед каждым новым ударом. И я невольно зажмуривался.
Машина продолжала совершать невообразимые кульбиты и только вварной каркас безопасности в салоне, состоящий из бесшовных труб соединенных треугольниками и диагоналями, не давали страшной энергии ударов расплющить кузов в лепешку.
В какой-то момент Москвич подбросило, дважды перекрутив в воздухе, а потом он рухнул на крышу и замер.
В момент падения, едва кузов железного коня прикоснулся к земле, инерция и сила притяжения толкнула мое тело вниз и я очень сильно долбанулся затылком.
Хоть на мне был мотоциклетный шлем, я тут же вырубился. А дальше темнота.
Очнулся я в больнице. Я пока еще не понимал, как и куда я попал. Осмотревшись по сторонам, я увидел, что рядом еще несколько других пациентов лежит: две женщины и трое мужчин.