– Чушь! Они не могут заставить тебя проходить непроверенное лечение, Лу! Это незаконно.
– Они могут лишить меня работы.
– Они угрожают уволить тебя, если не согласишься? Быть не может!
Нет, Лу не уволят, в университете такое не прокатило бы. Однако в частных компаниях свои порядки. Неужели?..
– Тебе нужен юрист! – заключил Том.
Стал вспоминать знакомых юристов. Гейл, пожалуй, подойдет. Она давно занимается правами человека и, более того, зарабатывает на этом. «Лучше найти, к кому обратиться за помощью, чем размышлять, кому дать в морду», – попытался образумить себя Том.
– Да… нет… Я не знаю. Я волнуюсь. Мистер Алдрин тоже сказал, нам нужно нанять… юриста…
– Правильно! – сказал Том.
Затем засомневался, стоит ли давать Лу дополнительную пищу для размышлений, но все же добавил:
– Насчет турниров, Лу…
– У меня еще не тот уровень, – быстро вставил тот.
– Вообще-то, как раз тот! И еще я думаю, что выступление на турнире поможет и с другой проблемой тоже… – Том подумал, как лучше донести свою мысль, и добавил: – Судиться с работодателем – это все равно что поединок. Турнир придаст тебе уверенности, а уверенность точно пригодится!
Лу смотрел на него почти без всякого выражения.
– Не понимаю, при чем тут фехтование…
– Ну, может, и ни при чем… Просто тебе было бы полезно попрактиковаться с кем-то кроме нас.
– Когда турнир?
– Ближайший местный – через пару недель, – ответил Том. – В субботу. Мы тебя подвезем, мы с Люсией будем рядом, поддержим, познакомим с хорошими людьми.
– А что, там бывают плохие?
– Ну… да. Плохие бывают везде, даже в фехтовании попадаются экземпляры. Но в основном все хорошие. Тебе понравится!
Нельзя настаивать, хоть Том и убеждался с каждой минутой, что Лу необходимо более тесное взаимодействие со здоровыми людьми (если можно так назвать сборище любителей исторических реконструкций). Да, в повседневной жизни они были нормальными, просто любили наряжаться и понарошку убивать друг друга шпагами.
– У меня нет костюма, – возразил Лу, опустив глаза на свою кожаную куртку с обрезанными рукавами.
– Мы тебе что-нибудь подберем, – пообещал Том (Лу наверняка подойдет один из его костюмов. У него их больше чем достаточно – в семнадцатом веке никто не мог позволить себе столько). – Люсия поможет!
– Ну я не знаю… – пробормотал Лу.
– Подумай до следующей среды и скажи. Надо будет заплатить вступительный взнос. Не хочешь идти сейчас, скоро будет еще один.
– Я подумаю, – согласился Лу.
– Хорошо… И насчет твоего дела… Я, кажется, знаю подходящего юриста. Свяжусь с ней. А что там в вашем центре? Ты к ним обращался?
– Нет. Мистер Алдрин мне позвонил, но официального заявления не было, думаю, пока не будет, не стоит ничего говорить.
– Однако не помешает заранее узнать свои права, – заметил Том. – Я точно не знаю: законы много раз менялись, и я не в курсе текущих положений насчет клинических исследований на людях. Тебе нужен специалист.
– Это дорого! – сказал Лу.
– Возможно, – ответил Том. – Это тоже нужно выяснить. Пусть тебе скажут в центре.
– Спасибо, – сказал Лу.
Том смотрел, как Лу удаляется, тихий, сдержанный, иногда немного пугающий, но совершенно безобидный Лу. От одной мысли, что над ним будут ставить эксперименты, Тому стало дурно. Лу – это Лу. Он хорош как есть.
В доме он обнаружил Дона – тот растянулся на полу под вентилятором и, как обычно, болтал без умолку. Люсия вышивала, всем видом умоляя «спасите меня!». Дон повернулся к Тому.
– Значит, ты считаешь, что Лу готов выйти на открытые соревнования? – спросил он.
Том кивнул.
– Подслушивал? Да, думаю, готов. Он очень вырос. Фехтует с лучшими в группе и выигрывает.
– Для таких, как он, это большая нагрузка! – заметил Дон.
– «Таких, как он», то есть аутистов?
– Ну да. Насколько я понимаю, они не сильно-то любят шум, скопление людей и тому подобное. Я читал, например, что среди них много талантливых музыкантов, которые не выступают на публике. Лу хороший парень, но не думаю, что надо отправлять его на турнир. Он свихнется.
Том, сдержав резкие слова, вертевшиеся на языке, спросил:
– Ты помнишь свой первый турнир, Дон?
– Ну да… Я был очень молод. Провалился с треском…
– Вот именно. Помнишь, что ты сказал мне после первого поединка?
– Нет… не очень… Помню, что проиграл. Ужасно расстроился.
– Ты сказал, что не смог сосредоточиться, потому что вокруг было много народу.