– Ну да. А у Лу будет еще хуже.
– Хуже, чем у тебя, не будет, Дон!
Дон покраснел.
– Ну… я… для него же хуже! Проиграть… Я-то что…
– Ты-то выпил шесть бутылок пива и блевал за деревом! – отрезал Том. – А потом плакал и говорил, что это худший день в твоей жизни.
– Я был маленьким! Зато я все выплеснул, чтобы потом не переживать. А он будет долго страдать.
– Как мило, что ты за него волнуешься! – ядовито сказала Люсия, и Том невольно поморщился, хоть замечание было и не в его адрес.
Дон нарочито небрежно пожал плечами, хотя глаза его сузились.
– Конечно, волнуюсь. Он же не такой, как мы.
– Не такой! – подтвердила Люсия. – Как спортсмен Лу гораздо сильнее, чем большинство из нас, и человек он получше некоторых.
– Черт возьми, Люси! Да ты, я смотрю, не в духе! – шутливо проговорил Дон, но по тону было понятно, что ему вовсе не смешно.
– Неудивительно, после разговора с тобой! – заявила Люсия, поднимаясь и убирая вышивание.
Том и слова не успел сказать, как она вышла за дверь. Он терпеть не мог, когда жена высказывала кому-то горькую правду, которую он сам не решался высказать, а ему приходилось утешать. Как и следовало ожидать, Дон заговорщицки смотрел на него, будто хотел сказать «ох уж эти женщины!», а Том его взгляды на женщин не разделял.
– У нее что? Кризис среднего возраста, что ли? – спросил Дон.
– Нет, – ответил Том. – Она просто выразила свое мнение.
Которое Том, между прочим, разделял, но вряд ли стоило это говорить. Пора бы уже Дону вырасти! Одни проблемы от него!
– Слушай, я устал, и завтра урок с утра…
– Ладно-ладно… Намек понял… – Дон с трудом поднялся на ноги, картинно морщась и держась за поясницу.
Проблема была в том, что ничего он не понял и проторчал еще добрых пятнадцать минут, Том торопливо захлопнул дверь и погасил свет, чтобы Дон не вернулся еще что-то досказать, что с ним часто случалось. На сердце было неспокойно. Когда-то давно Дон был очаровательным увлеченным мальчиком, и Том должен был помочь ему стать зрелым мужчиной, а не тем, кем он стал… Для чего еще нужны старшие друзья?
– Это не твоя вина, – сказала Люсия из коридора (голос ее теперь звучал мягче, и Том немного расслабился – ему вовсе не улыбалось успокаивать разъяренную жену). – Если бы не ты, было бы хуже.
– Вот уж не знаю… Я мог бы…
– Прирожденные учителя, как ты, всегда полагают, что должны спасти ученика от самого себя. Подумай сам: Маркус в Коламбии, Грейсон в Мичигане, Владьянов уехал в Берлин, они все твои мальчики, и все стали лучше благодаря тебе. Дон – не твоя вина.
– Ладно уж, сегодня куплюсь… – буркнул Том.
Люсия в проеме освещенной спальни смотрелась волшебно.
– Я надеялась, ты еще кое на что купишься… – лукаво проговорила она, сбрасывая халат.
Никак не пойму, почему Том второй раз заговорил про участие в турнире, когда я рассказал про экспериментальное лечение аутизма. Думаю об этом по дороге домой. Понятно, что я развиваюсь и не уступаю самым сильным в группе. Но при чем тут лечение или законные права?
Люди, которые выступают на турнирах, подходят к делу серьезно. Они готовятся. Покупают снаряжение. Хотят выиграть. Я не уверен, что хочу выиграть, хоть мне и нравится предугадывать чужие ходы и, исходя их этого, планировать свои. Том считает, что я должен хотеть выиграть? Или думает, что надо захотеть выиграть на турнире, чтобы захотеть выиграть в суде?
Эти две вещи не связаны между собой. Можно хотеть выиграть поединок или выиграть в суде, необязательно желать и того и другого.
Что же общее? В обоих случаях соревнование. Есть победитель, есть проигравший. Родители всегда подчеркивали, что не все в жизни соревнование, что бывает командная работа, тогда выигрывают вместе. Фехтовать приятней, когда люди сотрудничают, вместе получают удовольствие от процесса. Когда я наношу удар, я не думаю, что выиграл, я думаю, что удачно сыграл.
Ладно, допустим, в обоих случаях требуется подготовка. Но подготовка требуется везде. В обоих случаях… Я резко беру в сторону, объезжая велосипедиста, – у него нет фонарика сзади, и я его еле заметил.
…В обоих случаях нужно предугадать действия соперника, выявить закономерность. Наблюдение. Анализ. Вывод.
Мне хотелось бы порадовать Тома. Когда я помогал с покрытием и снаряжением, он был мной доволен. Я бы очень хотел, чтобы Том опять был мной доволен, но не уверен, что мое участие в турнире его порадует. А вдруг я буду плохо фехтовать и проиграю? Он расстроится? Чего он от меня ждет?
Было бы интересно фехтовать с новыми, незнакомыми людьми. Я не знаю их логики. Они нормальные и не знают, что я не нормальный. Или Том им расскажет? Почему-то мне кажется, что не расскажет.