- И во что это нам стало?
- В четыре аккумулятора, шесть банок томатного супа и ванну типа "джакузи" для совместного купания супругов.
- Любой кредит, если он дан вовремя, выгоден, - глаза сержанта, казалось, прикипели к Самми.
- Пошевеливайтесь, ребята! - Самми направилась к двери. - Мне еще нужно подготовить документацию и запастись оргтехникой. Одним словом, я должна создать деловую обстановку.
- Разумеется, - буркнул Дар и, дождавшись, когда девушка перешла в соседнее помещение, принялся лихорадочно переодеваться. - Самми! - крикнул он в щель не полностью прикрытой двери. - Сколько времени у нас в запасе?
- Чолли говорит, что паром стартует с луны в час дня, - донесся приглушенный голос.
Из-за угла пакгауза показался Чолли, сопровождаемый шаманом племени Саре.
- Мир тебе, Дар Мандра! - шаман вытянул руку ладонью вперед.
- И вам того же, ваше святейшество, - Дар застегнул последний крючок новенького мундира. - Искренне рад вашему визиту... - он запнулся. Почему и вас упаковали в форму?
- Теперь его святейшество у тебя в штате, - ухмыльнулся Чолли. - На всякий случай.
- Понииимаю, - протянул Дар и обратился к своему новоиспеченному подчиненному, - ваша, так сказать, хм... интуиция вполне может понадобиться, ваше святейшество.
- Зовите меня офицером Толденом, - поправил его шаман и неловко пожал ладонь начальника. Вольмарцы не были приучены к рукопожатию. - Сами понимаете, командир, что я не могу гарантировать стопроцентного чтения мыслей.
- Да, да, мне известно, что телепатический дар снисходит не тогда, когда того пожелаешь, а в час, когда того желают духи. Но как было бы чудесно, если бы ваш талант раскрылся сегодня полностью, ваше свя... офицер Топлен.
- Неплохо бы, - согласился шаман. - Шаклер должен остаться с нами, Дар Мандра! Меня глубоко печалит, что молодежь моего племени может погибнуть под лазерными лучами... Да и ваша молодежь тоже.
- Боже сохрани, - Дар внезапно ощутил собственный возраст.
- У меня предчувствие, командир, что вам необходимо так обустроиться на этом месте, чтобы мне не пришлось раскрывать рот.
- Я уверен, что необходимости в этом не возникнет, - возразил Дар. А если и возникнет, не надо тушеваться - вы говорите совершенно без акцента.
- Вы добры ко мне, и все же... Хоть я смыл по такому случаю раскраску, но признаки моей принадлежности к расе Вольмара легко распознать, - шаман замолчал, потом посмотрел вверх. - Небо благоволит ко мне сегодня, Дар Мандра, враги приближаются.
Присутствующие задрали головы, но как ни старались, не увидели ни малейшего отблеска пламени из дюз.
- Вашего слова для меня достаточно, ваше святейшество, пора готовиться к спектаклю!
Дар наблюдал за посадкой из окна.
Паром грохотал, садясь в туче пыли и огня. Но вот он перестал содрогаться, и на землю спустился трап. Открылся люк. Прибывшие чины ступили на почву Вольмара и, наверное, без особого воодушевления познакомились с унылым пейзажем, включающим в себя не менее унылый пакгауз на переднем плане. Часовые переглянулись и, чеканя шаг, выступили вперед. Сержант приблизился к делегации, держа винтовку наперевес, и перебросился парой слов с обладателем заостренного крысиного лица. В их разговор вмешался еще один вновь прибывший. Он не был высок, но производил впечатление великана, и довольно сухопар, и тем не менее выглядел массивным. Чем дольше он беседовал с сержантом, тем выше звучали в его голосе ноты. Однако сержант оставался неприступен и уравновешен: он спокойно пережидал шквал многословия этого интересного гражданина, буркал что-то под нос и снова ждал штормового затишья.
Наконец гражданин возмущенно потряс головой и направил стопы к пакгаузу. Свита последовала за ним. Шествие замыкал сержант.
- Приготовиться, - вполголоса скомандовал Дар, - клиенты приближаются.
Дверь с грохотом распахнулась, и сухопарый гражданин оказался в помещении:
- Кто ответственен за этот фарс?
- Я старший по званию среди присутствующих, сэр, - как можно более невозмутимо проговорил Дар. - Чем могу служить?
- Служить?! Ты послужишь в высшей степени примером лояльности, распустив этот бардак и препроводив нас немедленно в Правительственный Дом.
- Конечно, сэр, как только будут улажены таможенные формальности.
- Откуда вы взялись?! На Вольмаре нет таможни! Меня полностью информировали о здешней жизни.
- Новшество, сэр, - правдиво ответил Дар. - Мы постоянно стремимся вносить в нашу жизнь улучшения.
Свита заполнила помещение. Капрал незаметно прикрыл входную дверь и они вместе с сержантом заняли посты в углах комнаты.
- Уважаемый Балабахер... - возле плеча гражданина возникла угодливая физиономия человека, похожего на крысу. - Возможно, местные жители не вполне поняли с кем имеют дело, - он метнул в Дара злобный взгляд такой интенсивности, что у того на мгновение екнула селезенка.
Краешком глаза Дар заметил, как его святейшество офицер Толден поморщился.
- Неплохо замечено, Канис, неплохо, - Балабахер прочистил горло и повернулся к Дару. - Послушай, приятель, ты хоть имеешь представление о том, кто я такой?
- Не совсем, сэр. Но хотелось бы узнать. Ваш паспорт, пожалуйста.
- Паспорт?! - взорвался Балабахер. - Молодой человек, да будет известно, перед вами новый губернатор Вольмара.
Дар выждал паузу и слегка округлил глаза. Потом подался вперед, нетерпеливо пощелкивая пальцами.
- Интересная мысль, сэр. И все-таки мне необходимы доказательства. Пожалуйста, паспорт!
- Да это же абсурд! На планете, полной преступников, я как жена Цезаря... [имеется в виду крылатое выражение "жена Цезаря выше подозрений"]
- Ах, так вы с женой! - давясь от внутреннего смеха, грозно заявил Дар. - Тогда будьте добры предъявить два паспорта!
- Какие два?! - взвизгнул Балабахер.
- На вас и на вашу жену по имени Цезария.
Балабахер налился кровью, в горле у него забулькало, но человек-крыса придержал его за локоть и краска постепенно схлынула с лица нового губернатора.
- Хорошо, - проревел Балабахер. - Атависта, подайте наши документы.
Худосочная девица с невыразительным лицом раскрыла несессер и выложила на стол кипу голограмм. На девице был полупрозрачный накидончик, который позволял нескромному взгляду разглядеть кое-что из вторичных половых признаков. Правда, из-за чрезмерной худобы зрелище это нельзя было назвать чересчур волнительным.