— Вдобавок еще учитель, — напомнил Дар, — и политик. Чолли хочет одного — научить вольмарцев торговать. Его, как и Шаклера, интересует единая экономическая система, объединяющая вольмарцев с солдатами. Ну и все плюсы, из этого вытекающие, конечно.
— Конечно, — эхом отозвалась Самми. — Я полагаю, что ты в каждом путешествии замечаешь что-нибудь новенькое в культуре вольмарцев.
— И тотчас докладываю Чолли, а уж он-то позаботится распустить слушок, — засмеялся Дар. — Лет через десять и мы, солдаты, и вольмарцы будем знать все про друг друга.
— Да, я уже заметила, что аборигены неплохо ориентируются в финансовых вопросах.
— Чтоб ты знала, Слотмаера больше тянет на юриспруденцию, — весело заметил Дар. — И на этой стезе у него намечаются успехи.
— Ты прямо как учитель — восторгаешься успехами своего... Ой! Ну, конечно, я должна была сразу сообразить, — стукнула она себя по лбу. — Чолли нанимает не коммивояжеров — он вербует учителей.
— Нечто в этом роде, — подтвердил Дар. — Но нам все же приходится беспокоиться о прибылях и убытках.
— А как насчет убытков, которые несет армия?
— Каких убытков?
— Я говорю о проданных деталях к лазерам.
Улыбка погасла на лице Дара.
— Ну же, — продолжала приставать девушка, — ты можешь мне довериться. В конце концов, я узнала достаточно для того, чтобы утопить тебя с головой.
Дар расхохотался:
— Как же, утопить! Мы и так здесь на самом дне.
Самми закусила губу.
— Почем ты знаешь, а вдруг я шпионю для Бюро. Стремлюсь выяснить, чем в действительности занимается Шаклер. Может быть, после моего возвращения на Терру Шаклера отзовут с Вольмара.
— Ты действительно можешь... — начал Дар.
Самми медленно попятилась, как шаловливая мышь, внезапно заметившая, что кот, вокруг которого она выкомаривала, проснулся.
— ...но совершенно очевидно, что на это ты не способна, — закончил он.
— Откуда ты знаешь? — возмутилась Самми.
— Во-первых, вряд ли кого-нибудь на Терре заботит то, что происходит здесь.
— Шаклер вполне может подготавливать себе опору, — сказала Самми.
— Опору для чего? — удивился Дар.
— Например, он не в состоянии победить вольмарцев и подумывает об отступлении.
— Ему не нужно никаких побед. Наш губернатор пытается сплавить в единое целое всех обитателей Вольмара, как коренных, так и пришлых...
— ...а в результате выстроит из них лестницу, чтобы добраться до Терры, — убежденная в своей правоте закончила мысль Самми.
— Шаклер не карьерист! — заявил Дар, подбирая с земли пластиковый куб. Он подбросил его и ловко поймал. — Я вовсе не считаю тебя шпионкой, скорее, ты можешь оказаться репортером, но каким ветром сюда могло занести репортера?
— В погоне за новостями, — сказала Самми мстительно. — На Терре абсолютно ничего не происходит, ничего. Скучища!
— Пусть так. Но что тебе светит? Десять минут репортажа об этих ужасных, беззаконных событиях на никому не известной планете Вольмар.
— В общем, да. Но хоть Терра далека от Вольмара, репортаж станет сенсацией года. Поверь, Дар, на Терре и в самом деле ничего не происходит, а тут зрителя побалуют настоящей экзотикой.
— Что ж, будем мозолить экран дней шесть, — предположил Дар.
— Десять.
— Ага, десять. После чего армия заявит: «Силы небесные! Мы не представляли, что там творится!» И Шаклеру направят официальный меморандум примерно следующего содержания: «Ах, какой вы шалунишка, разве можно так цацкаться с заключенными? Перестаньте немедленно, из закоренелых преступников не выйдет жителей утопического города Солнца* [10]!» А Шаклер, я уверен, найдет не меньше сотни убедительных доводов в свое оправдание и закончит так: «Раз вы так хотите, господа, будь по вашему, я сделаю все, как вы рекомендуете», в ответ на что штаб-квартира придет в умиление: «Вот и прекрасно, хороший мальчик стал паинькой». Об этом поведают средства массовой информации и зрители смогут удовлетворенно откинуться на спинки кресел с чувством выполненного долга. А вскоре об этом благополучно забудут.
— А на самом деле Шаклер ничего предпринимать не станет?
— Почему не станет? Даст мне неделю нарядов вне очереди за излишнюю болтливость, против чего трудно возразить.
— Верю, — вздохнула Самми. — Но тебе же самому хочется рассказать о деталях к лазеру.
— Хочется, но я убежден, что ты воспримешь сказанное через призму кривого зеркала. Ладно, задавай свои вопросы.
— Лазеры вольмарцев армейского образца?
— Ну, а какие же еще? Не представляю, где генерал может взять лазеры другого типа.
— Они исправны?
— Я не способен обманывать несчастных туземцев, всучая им негодный товар.
— Разве это не коррупция?
— Какая коррупция? Лазеры используются для того, для чего предназначались.
— А для чего предназначались лазеры?
— Какие вы, женщины, все-таки недогадливые! — сказал в сердцах Дар. — Назначение лазеров — выведение из строя живой силы противника.
— Вот! — взорвалась Самми. — Вы продаете оружие вольмарцам, чтобы те потом выводили из строя колонистов. Что за двуличная политика?
— Наверное, можно и так назвать, — помявшись, согласился Дар.
— «Наверное!» — передразнила девушка его слова. — Какие все-таки вы, мужчины, недогадливые! Разве непонятно, что вы подписываете себе приговор.
— Пока на планете царит мир, нам ничто не угрожает, — сказал Дар. — Шаклер больше верит в торговлю, чем в силу оружия. Трудно вообразить себе пальбу по собственным покупателям. А начнись настоящая война, нам все равно конец. Тысяча на одного. Лазеры лишь ускорят процесс.
— А почему бы не продать им обычные бластеры?
— Самми, как ты объяснишь поставку бластеров на тюремную планету? — с укоризной произнес Дар. Он нажал кнопку, утопленную в одной из граней куба. Тот тихо загудел, словно подтверждая слова Дара. — С другой стороны, не забывай, если мы продаем запчасти и руководство по сборке, то у аборигенов появляется шанс чему-нибудь научиться, — Дар улыбнулся, отрешенно уставившись в небо. — И тогда их заинтересует, как эти штучки работают. Чтобы сохранить наше реноме, придется объяснить им технологию производства. Погоди, они еще намучаются с токарным станком, ведь даже для простого запуска шпинделя им предстоит столько узнать!
— В тебе проснулся садист, да?
— Таковы все учителя, — Дар швырнул куб наземь и проследил, чтобы из него выросла палатка, а не что-нибудь малопригодное для отдыха. — Пора спать.
Самми замахала рукой.
— Если бы я знала...
— Эй, подруга, я же не обещал тебе шелковых простыней и глицериновую постель с подогревом!
— Нет, нет, — замахала руками девушка, — я вовсе не об этом. Я об обществе, которое здесь создается! Если бы я только подозревала, что собирается претворить в жизнь Шаклер, своими бы руками подложила бомбу в звездолет нового губернатора!
Дар замер.
— Прости, не совсем понял.
— Новый губернатор, — Самми наморщила лоб, — должен прибыть сюда утром.
— Мне об этом ничего не известно, — произнес Дар. Лицо его окаменело. — И никто на Вольмаре об этом не слышал.
— Разве вам не сообщили? Наше Бюро послало нового губернатора, наделенного всеми полномочиями, чтобы отослать Шаклера обратно. На Терре обеспокоены, что проблема Вольмара не находит решения.
— Ого, — выдохнул Дар. — Как тебе удалось узнать такую потрясающую новость? Неужели на Терре она стала достоянием гласности?
— Я бы не сказала, что это известие взбудоражило общественность...
— Согласен, — грустно сказал Дар, — вряд ли Вольмар много значит для Терры.
— В тот день, когда я увольнялась, — пояснила свою осведомленность Самми, — через мои руки прошел циркулярный запрос о средствах транспортировки на Вольмар губернатора Балабахера и его адъютантов.
— И каков он, этот Балабахер?
— Да ничего особенного, — Самми пожала плечами, — обыкновенный служака. Консервативен, особенно, когда дело касается дисциплины и всяческих предписаний... Ты чего?
— Складываюсь, — Дар ткнул в кнопку, чтобы палатка свернулась в куб.
— Мы возвращаемся в город. Ладно, задавай свои вопросы.