— Да, конечно, — она многозначительно закатила глаза. — И как же, позвольте полюбопытствовать, мне удастся это сделать?
— Ну, — Дар лихорадочно искал ответ, одновременно просчитывая шансы вероятной выгоды против возможного риска. Получалось пятьдесят на пятьдесят. Он наконец решился:
— Кстати, я собираюсь в очередной вояж. Если хотите, присоединяйтесь. Конечно, гарантировать вашу безопасность на сто процентов не могу, но обычно торг проходит довольно спокойно.
Хьюмистка покрутила головой, и Дар почти увидел, как она убрала рожки и спряталась во внутреннюю раковину. Но потом створки щелкнули и в глазах девицы вспыхнули огоньки.
— Ладно, — она допила порцию и стукнула стаканом о стойку. — Прекрасно! — она сползла с табурета и заложила большие пальцы в карманы. Я согласна, торгаш. Где же твой личный караван со снаряжением?
Дар ухмыльнулся:
— Мы не столь примитивны, как думают о нас на Терре. Снаряжение на заднем дворе.
Он показал на неприметную дверцу рядом со стойкой.
Девица одарила его уничтожающим взглядом, но снялась с якоря и задрейфовала за ним следом.
Проходя мимо Чолли, они услышали, как распаленный бармен с жаром излагает:
— ...и тогда Декарт* [3] понял, что ему необходимо все доказать. Понимаешь, все, буквально все, от начала до конца. Никаких, предположений, одни голые факты.
— Понимаю, — сержант кивнул, напряженно хмуря чело, — предположи он что-нибудь и окажись это неверным, то все, что он потом выдумает, пойдет прахом.
— Верно, мой друг, верно! — с энтузиазмом поддакнул Чолли. — Поэтому он останавливается там, заказывает номер в гостинице и клянется перед всеми, что с места не сдвинется, пока не найдет хотя бы один факт, который можно доказать, хотя бы один способ, из которого будет следовать, что имярек действительно живет и существует. Вот Декарт сидит, думает, голову ломает и наконец его осеняет.
— И что же он надумал?
— Он надумал, что думает! А раз думает, то должен существовать кто-то, которому эти все мысли пришли на ум! И этот кто-то — он, Рене Декарт, конечно. Вот так. Простой факт, что он мыслит, доказывает, что он существует!
— Вот это да, — протянул сержант. Его лицо заметно просветлело.
Хьюмистка даже остановилась в дверях и прислушалась чуть ли не с обожанием.
Чолли же вдохновенно продолжал:
— Вот так философ все разложил по полочкам, не сходя с места в той гостинице. Cogito, ergo sum — написал он. (А писал он на латыни. Чтоб ты знал, приятель, все философы прошлого на ней изъяснялись). «Cogito, ergo sum», что означает: я мыслю, следовательно, существую.
— Ну и дела, — сержант почесал затылок и снова уставился Чолли в рот.
— Ага, усек. Значит, наши мысли делают нас людьми?
Хьюмистка со свистом втянула воздух и поглядела на Дара:
— Вы можете мне растолковать, здесь таверна или колледж с гуманитарным уклоном?
— И то и другое, — сказал Дар неопределенно и толкнул дверь. — Пора отчаливать!
Снаружи пригревало полуденное солнце. Дар подвел хьюмистку к длинным и узким гравинартам, полностью заставленным ящиками, острые углы которых угадывались под брезентом.
— Как видите, места для нас не осталось. Придется идти пешком.
— Только при условии, что я получу ответ.
— Какой ответ? — удивился Дар.
— Ваш шеф — он кто? Капиталист? Развращенный, беспринципный воротила-торгаш? Простой бармен? Или профессор?
— Так вы про Чолли... — Дар присел на корточки и проверил надежность строп-застежек, натянутых поверх брезента. — Вряд ли его можно назвать капиталистом, заведение дохода почти не приносит. К тому же Чолли добродетелен как священник, принципиален до мозга костей и ни разу на моей памяти никого не обжулил. Так что если не считать всего этого, то вы угодили в самую точку, мисс.
— Он и в самом деле профессор?!
— Прежде преподавал в Лунном университете.
Настал черед удивляться хьюмистке:
— Как же так? Почему он стал барменом?
Дар пожал плечами:
— Кто это знает? Мне кажется, определенную роль сыграла его фамилия, Бармэн.
— Бармэн? — переспросила она недоверчиво. — Чолли Бармэн? Ха, случайно это не Чарльз Т. Бармэн?
Дар нехотя подтвердил.
— Но он же знаменитый преподаватель! — воскликнула девушка. — Самый известный педагог из ныне живущих!
— В общем-то, да, — Дар в последний раз подергал крепления и поднялся. — У него были кое-какие теории по поводу перестройки системы образования. Как я понял, они оказались не очень-то популярны.
— Я тоже это слышала, хотя не могу понять почему. Он и предложил всего лишь обязательное образование в колледже каждому гражданину независимо от его социального статуса.
— И таким образом стал представлять угрозу для всех обладателей дипломов, — горько усмехнулся Дар. — Но за этим кроется нечто большее: Чолли убежден, что всякое образование должно осуществляться тет-а-тет, один на один, и это сразу подорвало его репутацию у чиновников от просвещения — жутко представить скольким учителям придется платить! Кроме того, он убежден, что всякое обучение должно проходить в неформальной обстановке, чтобы ученик не осознавал, что его вообще чему-то учат. А это значит, что профессорам придется искать себе прикрытие, такое, например, как роль бармена за стойкой. И это сразу настроило против него преподавательский состав всех университетов без исключения.
Хьюмистка наморщила бровки:
— Этого я не знала.
— Чолли опубликовал свои воззрения, их можно было прочитать вплоть до тех пор, пока партия лордес не убедила центральный бибколлектор перестать распространять труды опального профессора.
— Да? — девушка плотно сжала рот, словно проглотила кислятины. — А как же свобода печати?
— Не мне об этом судить. Зато теперь вы видите, почему за стойкой ведутся столь серьезные беседы — Чолли никогда не упускает шанс повысить образование своих посетителей. Стоит ему приохотить их к дискуссии, как они получают доступ к личному кабинету Бармэна — там всегда наготове бочонок с имбирным пивом, а стеллажи сплошь заставлены книгами.
Девица была потрясена:
— Если вас послушать, то вы и сами не прошли мимо этих книг.
Дар заговорщически подмигнул и поднял буксирную веревку:
— Ну что, почапали?
Они прошли по аллее и свернули на улицу. Хьюмистка машинально передвигала ноги, погрузившись в свои мысли. Наконец она не выдержала:
— А что профессор, собственно говоря, здесь делает? То есть, понятно, претворяет свою теорию в жизнь, но почему здесь? А не на планете, расположенной поближе к Терре?
— Похоже, это как-то связано с партией лордес.
— Вот фашисты! Я знала, что они хотят подчинить себе Ассамблею, но не имела понятия, что точат зуб и на образование.
— Судите сами, — Дар развел руками, — эти деятели утверждают, что нам необходимо эффективное централизованное правительство, другими словами говоря, проповедуют тоталитаризм. А для тоталитарного режима либеральное образование — самая сильная угроза.
— Наверное, вы правы, — ее лицо затуманилось. — Да, конечно. И что же вышло из его затеи?
— Чолли об этом не распространяется, но насколько я понял, его пытались на Луне убить. Профессору пришлось бежать. Убийцы преследовали его по пятам. Он удирал от них до тех пор, пока не оказался здесь.
— А здесь разве безопасно?
Дар улыбнулся:
— Да, пока всем заправляет генерал Шаклер. Кстати, раз уж мы собрались путешествовать вместе, давайте перейдем на ты и познакомимся. Я — Дар Мандра.
Девушка протянула руку:
— Саманта Байн. Зови меня Самми.
Дар торжественно пожал узкую ладошку и одарил Саманту самой теплой улыбкой из своего арсенала:
— Рад познакомиться, Самми. Добро пожаловать на нашу Terra Incognita.
— Да, — задумчиво произнесла она, — я вижу, здесь много такого, друг Горацио, что не попало в официальный рапорт.
Самми оглядела городские ворота и нахмурилась:
— Странно. Мне казалось, что города, окруженные крепостными стенами, отошли в небытие вместе со средними веками.
— Это произошло с изобретением пушек, которых не было у вольмарцев, когда была основана наша колония.
3
Рене Декарт — французский математик, философ (1596-1650); заложил основы аналитической геометрии, ввел множество алгебраических обозначений; пытался доказать существование Бога и реальность внешнего мира.