Носки и впрямь были забавными, украшенные изображениями пчелок.
— Это неприлично!
— Пф… у меня куплено это место, что хочу, то и делаю. Может, меня тоже не устраивают эти задроты с компами, я же молчу!
— Сестра! — рявкнул брат.
— Да ладно тебе! Тем более моя обувь не пахнет! — пошмыгав носом, чтоб убедиться в этом, я предложила: — Хочешь попробовать?
— Иди ты!
— Да ладно тебе! Понюхай! — я поднесла к его лицу свой кед.
— Полинка! Ха-ха-ха! Прекрати!
— Ха-ха-ха!
Отвлекшись на свои проделки, мы не заметили, как к нам подошли:
— Вы что-нибудь будете? Выпить, закусить? — начала предлагать нам весь местный ассортимент проводница, но, увидев, что мы с братом растерянно замерли, причем мой кед все-таки умудрился расположиться у его носа, решила не мешать нам и прошла дальше.
— Блять! — тихо выругался Кир.
— Ха-ха-ха! — я не смогла сдержать смех.
— Хватит ржать! Лошадь! — отпихнув мою обувь, брат достал из кармана плеер.
— Эй! А я? А мне музыка?
— Успокойся! Спи!
— Что? Ты хочешь оставить меня одну?
Кир, закатив глаза, вставил в уши наушники и сделал вид, что спит.
— Ну и фиг с тобой! — вернув кед на ногу, я посмотрела через окно на улицу.
Начал накрапывать дождь. Мой любимый дождик. Моя радость! Мало людей найдется, которые смогут оценить мою тягу к дождю. А ведь он прекрасен! Одно из моих любимых занятий — бродить по улицам города, подставляя лицо капелькам, падающим с неба. Дождь… небо плачет. Природа играет на струнах своих возможностей. По мне, так дождь должен идти постоянно. Особенно летом! Сидишь себе на лугу под каким-нибудь деревом, а вокруг тебя, словно стена, поток воды. Запах. Этот запах. Все, наверняка, ощущали вкус свежести после закончившегося дождя. Замечали, как преобразовывается вокруг то, что до этого уже стало привычным и обыденным.
Пейзаж за окном сильно меня порадовал. Затем стало немного грустно, я покидала любимый город. Второго такого не было, нет и никогда не будет.
Санкт-Петербург — как много тайн, загадок, еще непознанного несет в себе этот город. Трудно описать те чувства, которые ты испытываешь от простой прогулки по его улицам, у каждой из которых своя история. Петербург, без сомнений, один из самых красивых городов не только России, всего мира. Мне повезло, я родилась в его объятьях. Сложно передать словами, насколько для меня это важно.
— Опять задумалась о чем-то серьезном? — толкнул локтем брат.
Замечтавшись, я и не заметила, что наш экспресс уже успел тронуться и теперь набирает обороты.
— Да… грустно уезжать из Питера.
— Ничего! Неделька и вернешься.
— Все равно! Какая, к черту, Москва? Выдуманная столица.
— Твоя излюбленная тема. Я тебе говорю, никто не будет делать из Питера столицу.
— Ну почему? Вот почему? — взмахнула я руками. — Петербург явно достойней, к тому же, всем понятно, куда больше ездят туристы, да и кто более важен из культурных соображений.
— Это невыгодно! Да и опасно! — произнес брат.
— Молодой человек прав! — как оказалось, нас внимательно слушал мужчина, который помог Киру при посадке. Он сидел по другую сторону, через проход, и, в отличие от многих, не был затянут техникой.
— Не понимаю, — замотала я головой, — разве суть не в том, чтоб в качестве главного города выбрать лучшее?
— Это верно! Но, — поднял палец вверх мужчина. — Город находится слишком близко к границе, чтоб использовать его как «главный штаб».
— Я об этом же! — сказал Кир.
Задумавшись, мужчина продолжил:
— Петербург, как отдельное государство, живет по своим собственным правилам со своими правителями. Сделаем из него столицу, задавят. Понаедут откуда только смогут. Нужно ли нам это?
— Конечно же нет, — покачала я головой.
— Поддерживаю, — закивал Кир.
— Я очень люблю Москву, — продолжил человек, — она умеет заворожить и заразить тебя своим бешеным ритмом. Я родился в ней, я горжусь, что она столица. Но! — он хлопнул себя по коленям. — Надо признаться… Санкт-Петербург — это особая история! Город, который воздвиг величайший правитель в истории, который был продуман до мелочей, который впечатляет своей красотой. В то же время он построен на костях миллионов. Ведь так? — он обратился к нам с братом, как будто сомневался в наших познаниях истории города.
— Да, — подтвердила я.
— Вот видишь. Петербург слишком сложный, слишком необъятный, не поверхностный. Портить его сплошной экономикой, политикой, миллионами безграмотных приезжих и тому подобным. Кому это надо? Он и так принимает на себя немалую часть. Не дай бог, растеряет всю свою душевность.