Из веселого, беззаботного Кириллки он превратился в хмурого, строгого Кира, который спустя месяц пришел к выводу, что сестре пора приходить в себя, заканчивать хандрить, о чем и заявил ей, вломившись в комнату.
Полина в тот день, по обыкновению, валялась на кровати, упершись бездумным взором в потолок. Он приказал ей идти в школу, которая была совершенно заброшена. Сестра, безвольно посмотрев на брата, взяла сумку и послушно отправилась в учебное заведение.
Все могло наладиться. Но ребята и учителя, с таким омерзительным сочувствием смотревшие на нее, вызывали рвоту и ярость. Испытывая эти чувства изо дня в день, Полина все больше понимала, насколько ей осточертел этот мир.
Кир, пожалуй, единственное, что еще хоть как-то удерживало ее в кондиции, что не давало сорваться и то, в последнее время стал невыносимым. Забив на себя и свое будущее, она связалась с дурной компанией. Сама Полина не видела в этих ребятах ничего плохого. Подумаешь, пьют? Подумаешь, курят и колются? Зато они ее понимают и не напрягают своей назойливостью, а лишь расслабляются вместе с ней!
Брат, следивший теперь за хозяйством и перешедший на заочное обучение из-за возникшей необходимости идти на работу, не сразу оценил всю кошмарность положения сестры. Лишь после заявления администрации школы, что Полина Берг либо переводится в другую школу, либо остается на второй год, он понял свою оплошность. Для начала выпоров ее, он строго-настрого запретил ей шляться непонятно где и с кем, а велел засесть за учебники. Сестра, мысленно отправив его к три-десятой бабушке, продолжила бунтарство, тем самым угодив в отдел полиции за распитие алкогольных напитков. Когда Кир забрал оттуда сестру, он в тихой ярости опустил ее головой в унитаз, приказав назвать имена друзей-алкоголиков. Составив список, не пропустил никого. Все получили как минимум по сломанному ребру, что кардинально изменило желание ребят общаться с Полиной.
Зато та, позволив себе наброситься на брата, разодрала ногтями ему лицо и, заявив, что он предал ее, так как он совершенно не грустит по поводу гибели родителей, умотала в неизвестном направлении. Она отсутствовала два дня. Он метался из угла в угол, пока не догадался, куда она могла поехать.
Приехав на кладбище, он и впрямь нашел сестру полулежащей рядом с могилой родителей. Присев рядом с ней, он молча теребил кольцо, подаренное ему мамой с папой на восемнадцатилетие.
— Их не вернуть, но надо жить дальше, надо пытаться, надо доказать, что ты достойна счастливого будущего.
— Зачем? Зачем это доказывать? Кому? Я не хочу, я устала. Я хочу к ним, Кир, — смахнув слезу, пробормотала Полина. — Я ненавижу все, что меня окружает. Я ненавижу родственников, друзей и учителей, которые нам сочувствуют. Я ненавижу саму школу, которая угнетает меня своими заботами, — немного помолчав, она продолжила, — я ненавижу Бога, который лишил нас их. Почему? Почему мы?
— Полин, — брат посмотрел на нее.
— Я испугалась, убежала сюда, почувствовав, что начинаю ненавидеть тебя за то, что ты не понимаешь меня.
— Я понимаю…
— За то, что ты не грустишь.
— Нет, Полинка! — обхватив ее, он прижал к себе трясущееся тело сестры. — Мне очень больно, но я не позволяю себе расслабиться, потому что должен вести за собой сестру, ведь теперь лишь я ответственный за тебя. Один мой неверный шаг, и я потеряю тебя.
— Кир…
— Мы никогда не говорили об этом, наверное, зря. Я лишь хотел оградить тебя от своих переживаний, зная, что тебе и своих хватит сполна.
— Ты тоже скучаешь? — посмотрела она на него.
— Конечно! Конечно, скучаю!
— Я тоже. Я прихожу сюда почти каждый день… местные сторожа меня уже знают. Мха, — усмехнулась она.
— Но надо жить дальше, — смотря вдаль, произнес он. — Надо! Так бы хотели они! Поверь! Пускай нам несладко. Но разве мы не те несокрушимые Берг, которые справляются со всеми проблемами?
— Мы… да.
— Полин, мы должны попробовать. Я тебя прошу.
Брат с сестрой замолчали. Он молил про себя, чтобы она наконец-таки пошла «на контакт» с ним, а она рассматривала причудливую бо-жью коровку, ползущую по венку.
— Тяф! — мимо пробежала местная псина.
— Хочу собаку, — уткнувшись в брата, проговорила она.
— Эх, Полинка, вот встанем на ноги — заведем тебе пса, только сама будешь за ним ухаживать, учти!
— Ладно, Кир! Но с тебя собака! — ткнула она в него локтем.