Кхаре казалось, что толстый матрас пытается медленно проглотить ее, как беззубая змея. Женщина с трудом поднялась и чуть не упала, не привыкшая к такой высоте. Скорпион драл эти паломничества, – подумала она. – В следующий раз останусь дома.
Но неужели через пять лет, к следующему Обряду Солнца, она все еще будет королевой? Тогда ей уже будет около сорока. Глупо было бы не подумать о судьбе короны, хотя у Кхары не было дочери, которая могла бы занять трон. Поэтому она изучила всех своих подданных, проанализировала их сильные и слабые стороны, спланировала престолонаследие, как и любую кампанию, и выбрала в качестве своей протеже Маду дха Шодрея, которая, как и остальные, растворилась в сестийской ночи.
Выпрямившись, Кхара прошлась по темной комнате, ее босые ноги бесшумно ступали по прохладному каменному полу. Во время Обрядов Солнца огромное, сверкающее белизной центральное здание Священного Города – и дворец, и храм – вмещало десятки, а то и сотни посетителей. У воительниц был выбор. Кхара знала, что некоторые скорпиканки подходили к удовольствию стратегически, выбирая для постели конкретных мужчин за их силу или ум, за те черты, которые хотели видеть в следующем поколении бойцов. Сама она никогда не отличалась такой предусмотрительностью. Но подозревала, что Мада проявит дотошность. Ее острый стратегический ум был одной из главных причин, по которым Кхара выбрала ее.
А еще она выбрала Маду из-за ее дочери.
Тамуре дха Мада было десять лет, и она уже умело обращалась с луком, принося с охоты пару рыжих белок или пухлых кроликов, даже когда гораздо более взрослые охотницы возвращались с пустыми руками. Если Кхара официально выберет Маду, назовет женщину, у которой уже есть дочь, причем ту, которой явно суждено превратиться в талантливую воительницу, то в дальнейшем вопросов о наследовании не возникнет.
Дверь открылась со слабым скрипом и пропустила затененную фигуру, очерченную лампой, которую несли в руках, и у Кхары возникло странное ощущение, что она призвала Маду, просто подумав о ней. Однако это была Гретти, самая молодая из их делегации. Девочке было всего пятнадцать лет, но она была хранительницей церемониального клинка. Даже при слабом освещении Кхара могла легко узнать ее: стройная фигура, полные губы на сосредоточенном лице, осторожный шаг. Пять лет назад ее сестра Хана была хранительницей клинка. Гретти, необычайно способная, все же не обладала легкой уверенностью сестры. В одной руке девочка держала свои сандалии, веревки болтались в воздухе. Кожаный жилет был завязан второпях. Не глядя на Кхару, она подкралась к своей кровати и подняла мягкий матрас. Увидев приглушенный блеск металла, она шумно вздохнула.
– Здесь он был в безопасности, – сказала Кхара.
Девочка резко обернулась, сильно удивившись. Ей следует быть внимательнее к окружающей обстановке.
– Я беспокоилась. Поэтому вернулась.
Бросив лукавый взгляд на небрежно завязанный жилет, Кхара мягко сказала:
– Если бы ты предупредила, что пойдешь, то я смогла бы тебя успокоить. Тогда не пришлось бы торопиться.
Прежде чем Гретти успела ответить, внимание Кхары привлекло движение в дверном проеме.
В комнату уверенно и бесшумно вошла сама Мада. Даже в сандалиях из шкуры скота она ступала тихо. Она была немного ниже своей королевы и шире ее в плечах, с развитыми мышцами прирожденной бегуньи. Мада с удовольствием потянулась на ходу.
– Моя Королева, – сказала она. – Нам всем пора в постель.
– Полагаю, мы уже все там побывали, – сказала Кхара. – Только не в этой комнате.
Мада удовлетворенно улыбнулась.
– Просто исполняем свой долг служения Святой.
– Значит, ты легла в постель с сестианцем? – задала Кхара бестактный вопрос. Краем глаза она заметила, как у Гретти от удивления отвисла челюсть, но она продолжала смотреть на Маду, испытывая ее самообладание. Если она слишком вспыльчива, чтобы править, еще не поздно выбрать другого преемника. Пока что есть время.
– Он кричал Ее имя?
Мада невозмутимо ответила:
– Мне больше по вкусу арканцы, когда удается их найти. А вы? Вы помните, кого выбирали раньше, или прошло уже слишком много времени?
В ответе Кхары Мада, казалось, хотела услышать правду, ее глаза сияли в ожидании, как у птицы, – спасло возвращение еще двух воительниц, их губы были опухшими, а конечности расслабленными. В единственном высоком окне еще не было видно солнца, но Кхара знала, что утро все ближе. Значит, сегодня больше не удастся поспать.
Вернувшиеся воительницы, казалось, тоже не хотели спать: они оживленно переговаривались, как пчелы, опьяненные солнечным светом, проводили тряпкой, намочив ее в тазике, по плечам или другим местам, разбирали и упаковывали вещи, которые взяли с собой из Скорпики, готовясь к долгому путешествию домой.