То здесь, то там среди застав и городов попадались трактиры, но они не вызывали у скорпиканок никакого интереса. Женщины ночевали на обочинах дорог, где попало, по очереди дежуря и укладываясь на вьюки. Многим спалось лучше, чем на набитых до отказа матрацах, на которых они нежились в течение недели в Сестии.
В золотистом свете после полудня Кхара подсчитала, что они были еще в двух сутках пути от ворот Бастиона – последней вехи перед домом. Она мысленно представляла их положение на карте в виде движущейся точки, равноудаленной от двух дальних торговых постов, когда услышала слабый свист – высокий и резкий. Все двенадцать воительниц мгновенно узнали его.
Стрела.
– Кий-я, – выкрикнула Мада приказ рассеяться, и лук уже был у нее в руке.
На широкой дороге перед ними стоял строй темных фигур. Все были вооружены до зубов.
Разбойники – беспорядочная компания из дюжины оборванцев, одетых в грязные коричневые лохмотья. Худые до невозможности, выглядящие так, словно в последний раз ели давным-давно. Первой мыслью Кхары было то, что они не могут представлять серьезной угрозы команде обученных воительниц. И только потом поняла, что стрела, свист которой она услышала, вонзилась ей в левое плечо, причем не так уж далеко от сердца.
Тогда, и только тогда последовала боль.
Боль подождет. Сражение началось.
Первая стрела Мады попала в горло первому стрелку разбойников. Вторая просвистела прямо над головой эльфа – женщины в маске с длинным мечом. Вскоре они подобрались слишком близко для использования луков. Затем последовало шипение, звук металлических мечей, извлеченных из кожаных ножен, когда скорпиканки приготовились к бою.
Один из разбойников, низкорослый мужчина, космы темных волос которого придавали ему явное сходство с медведем, казалось, одумался. Он развернулся и бросился бежать, меч тяжело стучал о бедро, пока он мчался к далекому горизонту.
Мада оглянулась на свою королеву, кивнула один раз, а затем снова бросилась в бой с воплем, очень похожим на ликование.
Кхара еще мгновение оценивала обстановку, определяя нападающих и защитников, затем крепко ухватилась за уздечку лошади Гретти. Глаза девочки были огромными. Кхара не могла рассчитывать на то, что неопытная молодая женщина сумеет не потерять голову и уберечь своего скакуна в схватке.
– Держись, – сказала ей Кхара.
Затем щелкнула языком, уперлась пятками в бока Штормовой Тени и погнала ее вскачь. Гретти последовала ее примеру.
Разбойники кружили, чтобы расположиться как впереди, так и позади колонны, поэтому Кхара сразу же увела их с дороги на север, пони были едва различимы в сгущающейся темноте. Она заставила себя забыть о жгучей боли в плече. Если бы она могла, то погрызла бы узелок ивовой коры из своей сумки, но только глупцы ставят комфорт выше безопасности.
Позади слышались крики рвущихся в бой воительниц, и ей хотелось скакать во главе их. Если бы она не была Бесплодной Королевой, если бы дома была дочь, готовая принять бразды правления, она бы так и сделала. «А ведь все могло бы быть иначе», – мрачно подумала она. Затем уткнулась лицом в развевающуюся гриву своего скакуна и сосредоточилась на спасении жизни молодой женщины, ехавшей позади нее. И своей собственной.
По мере продвижения вперед крики становились все глуше. Ее взгляд изучал землю в свете угасающего солнца. Фермы на севере Паксима были небольшими, и урожая хватало только на пропитание семей, которые на них работали. На многие мили не наблюдалось ни одного города. Кхара достала ивовую кору и начала раздирать ее зубами, надеясь, что боль быстро притупится. Когда она увидела на горизонте низкую приземистую постройку, то изменила курс, а затем сбавила скорость.
Подозрительность – вот что должно было стать их девизом. Вполне возможно, что все происходящее на дороге было инсценировано, чтобы загнать их во вторую засаду. Но, с другой стороны, если учесть стрелу в ее плече – жесткие серо-белые перья покачивались в такт движениям, – нападение было самым настоящим.
Держа Гретти за спиной, она оглядела дом и территорию. Возле приземистого здания стоял мужчина, набирая в ведро воду из колодца.
Когда они приблизились, он закончил свое дело и повернулся на звук копыт пони. Его волнистые волосы были собраны в узел на затылке, одежда была практичной и привычной одеждой рабочего. Кхара будто угадала его мысли: он поднял голову при их приближении, его движения были неторопливы, он открыл рот, чтобы произнести приветствие, но, заметив стрелу, торчащую из ее плеча, дал словам угаснуть на языке.