- Рассказывай, что узнала? - спросил я демоницу, когда мы ехали в салон мадам Версан. Та нахмурила бровки и начала рассказ.
- Ваша милость, всем трактиром заправляет Кабрам, он отодвинул старого Изю и тот был рад снять с себя это бремя. Все работники его бояться, как огня, он не только ворует у Вас, но и грабит всех, отбирая у них часть жалования. Кроме того, он переспал со всеми работницами и принимает на работу, только если те пройдут через подвал. Но чаще всего он забавляется со старшей подавальщицей, а та приводит новых работниц, когда какая-то из прежних ему надоедает.
- Вот гад! - разъярилась Ганга, я его убью. Она с вызовом посмотрела на меня.
- Не надо, дорогая, он муж девушки, которая и так в жизни настрадалась, она его искренне любит.
- У таких жен всегда мужья козлы! - вставила свои три копейки в осуждение идриша демоница. - Ох какие они вкусные! - она облизнулась, -жаль, что его душу нельзя забрать.
- Мне тоже жаль, - не стал спорить я, - но я покажу тебе место, где ты сможешь охотиться, сколько захочешь, а его не тронь.
- Он меня сегодня в подвал приглашал, вот золотой дал, - показала она монету.
- Когда вернемся, ты его туда позови, там мы с ним и поговорим. Надо же целый золотой! - удивился я. - От этого скупердяя дождаться такого щедрого подарка просто немыслимо.
Но Рабэʹ сразу ответила на мои мысли.
- Он просто боится госпожу и хочет через меня знать, что она предпримет, поэтому и подкупает, тем более за Ваш счет, - засмеялась она. - Он обсчитывает покупателей. На пиво и вино ставит свои наценки и разницу забирает себе. Кроме того, по завышенным ценам закупает продукты и разницу ему тоже отдают торговцы, лишь бы только он брал у них. Еще он покупает несвежее мясо и держит его в уксусе, а пишет, что купил высший сорт. Да много еще чего.
Да уж, подумал я, какой предприимчивый проходимец и не боится. Пристроился к Цинеи и под видом зятя управляющего обдирает владельца трактира. Как минимум на десять лет с конфискацией имущества он заработал.
Придется Изю ткнуть носом в это дерьмо, а то я вижу совсем барином стал, спит и ест, как жирный кот. Мышей не ловит, вот, что сытая жизнь с людьми делает. Пропадает стремление к росту, появляется лень и равнодушие к делам. Ну ничего, я это поправлю.
У мадам Версан, нас встретил Томас, он вышел важный, как китайский мандарин, еще боле толстый и еще более лысый. Узкие глазки скользнули по нам, его морда скривилась, на какое-то мгновение, а потом он взвизгнул как поросенок и опрометью бросился прочь.
- Узнал, дружище! - с радостью в голосе, сообщил я спутницам. – Видите, какой ловкий, настоящий охотник.
- А куда это он? - продолжая удивляться, спросила Рабэʹ.
- Пошел собирать вещи, думает, что поедем на охоту. Пойдемте, теперь мы его долго не увидим.
Я первым вошел внутрь салона. Нам на встречу выплыла сама элегантность в обличии тридцатилетней мадам Версан.
- Тан Ирридар, вы опять пугаете моего Томаса? Ни на какую охоту он не поедет. - Она мило улыбнулась.
- Вообще-то я и слова не успел сказать, мадам, - поклонился я. - Просто Томас слишком увлекается сборами на охоту, вот и сейчас он убежал собирать вещи. - Я развел руки, показывая, как я огорчен и тоже изобразив вежливую улыбку.
- Вы ему скажите, что я еще не скоро вернусь в нехейские горы.
- Ох тан, он Вас так боится, не будьте с ним так суровы, - она укоризненно посмотрела на меня, мельком бросила взгляд на моих спутниц и спросила. - Вы по делу, или так просто в гости?
Взгляд Ганги вспыхнул опасным огнем. А я понял, что «королева стиля» отомстила мне за Томаса, поддразнивая Гангу. Женщины всегда чувствуют слабые места и стараются на них надавить при случае. Рядом со мной стояла еще одна красавица и причем моложе ее на десяток лет. Мадам не смогла сдержать маленькой ревности и приветствовала меня фразой, в которой можно было увидеть, если захотеть двусмысленность. Гангу она словно не замечала, игнорируя ту. В этом вся женская натура. Каждая женщина считает себя незаменимой, но при этом нисколько не сомневается в своей способности заменить любую другую женщину.
Понимая, что в гневе Ганга может и прибить городскую «фифу», как выражалась моя бабушка, я перешел к делу.
- Мадам Версан, разрешите представить Вам мою невесту Гангу Тох Рангор, будущую тану Аббаи. - этими словами я сразу потушил пожар войны и спас мадам.
- Очень приятно, - сосем другим тоном ответила женщина и с ожиданием посмотрела на нас.
- Мадам я хочу, чтобы моя невеста выглядела элегантно, не вычурно. Чтобы у нее было много нарядов на все случаи жизни. Кроме того, нужна достойная одежда для ее служанки. Ну и еще у меня к вам личная просьба, - я с улыбкой посмотрел на женщину. - Моя невеста воспитывалась у орков, в семье Великого шамана. Она может легко отрезать голову любому, если увидит в словах или в поведении оскорбление своей чести, - я помолчал, любуясь тем, как побледнела мадам. - Но совершенно не знает, как должна вести себя светская женщина. Могли бы Вы взять на себя труд помочь… - я посмотрел на Гангу, которая еле сдерживалась, чтобы не убить кого-то из нас и произнес, -моей любимой… - из девушки словно выпустили пар, она зарделась и смущенно потупилась, - невесте освоиться. Конечно, это будет оплачено мной, но и Ганга тоже весьма обеспеченная девушка.
Мадам пришла в себя улыбнулась и сказала.
- Ну, конечно, тан Ирридар, я с радостью помогу вашей невесте с нарядами и помогу ей освоиться. Такая красавица просто обязана блистать в обществе.
- Тогда я оставлю вас на некоторое время, а сам пойду к Увидусу, как справитесь, пошлите кого-нибудь сообщить, что вы готовы, - я тоже улыбался в ответ.
- Это времени много не займет, - ответила Ганга, - пара платьев, штаны и рубашка, все что мне нужно.
Мадам Версан, услышав ответ орчанки, бледно улыбнулась и растеряно посмотрела на меня.
- Слушайся мадам во всем, она лучше знает, что тебе нужно, дорогая, -ответил я. И девушка вынуждена была смирится.
Как же, штаны и рубашка, подумал я. Теперь до глубокой ночи не оторвать от платьев, чулочков, бантиков и белья. Уж я-то знаю, как они обходятся штанами и рубашкой. Хорошо, что еще мамы не было на горизонте. Шарфик, туфельки и сумочка, - как мантру повторил вслух, только, как можно тише, и ушел.
...Я сидел в подвале и ждал Рабэʹ, она должна была привести Кабрама, толстяк здорово обнаглел, почувствовал власть и упивался ею. Мне претило то, что он, будучи сам идришем, гнобил и обирал других своих соплеменников, которым повезло в жизни меньше, чем ему. И удивляло равнодушие Изи, который, наверное, понимал, что творит зять, но не вмешивался. Один народ общая беда, казалось бы, держитесь вместе и поддерживайте друг друга. Но в жизни происходит совсем не так, как хотелось бы. Идриш, которого еще недавно презирали и гнали другие народы, теперь сам угнетал своих соплеменников, пользуясь их бесправным положением. Он ловко набивал свою мошну, отбирая честно заработанные деньги, в ответ закрывал глаза на то, что они вынуждены были тащить все подряд из трактира. А что ему было волноваться, это же хозяйское, за то давало возможность держать их на коротком поводке и иметь возможность выгнать или даже посадить в тюрьму за воровство. Трактир был наполнен страхом и отчаянием, за внешним лоском благополучия, я это чувствовал по ауре, окружавшей трактир.
У меня было два выхода: отдать негодяя Рабэʹ, или провести ритуал кровной связи. Я выбрал второе, но понимая, что это заденет и меня, решил его изменить. Об этом я думал, когда вернулся в Академию после того, как прождал Гангу и демоницу до глубокой ночи. Как я и ожидал, женская натура моей невесты взяла верх. Ее было не оторвать от нарядов и прочего тряпичного счастья, что наполняет половину каждой женской души, вторая ее половина наполняется счастьем (по моему глубокому убеждению), когда она сможет испортить жизнь мужику. У нас даже гулял анекдот по этому случаю.