Бейли вздохнула и посмотрела на небо:
— А почему мы об этом заговорили?
— Ты спросила, почему я начала работать над нераскрытыми делами, — напомнила Марти.
Бейли села.
— Я проголодалась. Что скажешь насчет замороженной пиццы?
— Ты с таким энтузиазмом заказывала стейки, что я думала, сегодня захочешь сделать их на ужин.
— Давай отложим их на завтра. А сегодня вечером — пицца с пивом.
— А на завтра…
— У меня в рюкзаке припасена бутылка вина.
Марти засмеялась:
— В нас дважды стреляли, твой лейтенант за пару дней организовал нам конспиративную квартиру — а ты при этом не забыла захватить вино?
Бейли приоткрыла дверь кухни, чтобы впустить в дом бриз с залива:
— Я не слишком уверена в том, что нам необходима конспиративная квартира. Как думаешь?
— Ну, возможно, то что случилось утром, было случайностью. Мы просто оказались в не лучшем районе города, — ответила она. — Но прошлым вечером мы точно были целью происходящего. И следы от пуль на моей машине — тому доказательство.
Марти усмехнулась и вытащила пиццу из морозильника:
— Впрочем, твоя машина тоже лишилась заднего стекла, — она посмотрела на коробку: «Поместите в духовку, нагретую до 400 градусов».
Бейли повернула выключатель на старой печке и приоткрыла дверцу духовки, чтобы проверить, нагревается ли она:
— Вроде бы работает, — она захлопнула дверцу и оперлась на плиту бедром. — Я много думала о событиях прошлой ночи. Это выглядело так, будто кто-то не хотел, чтобы этот парень сказал нам, где искать Кина Мендосу. Поэтому его ликвидировали. Но в то же время, они не хотели причинить нам вред. Если бы это была просто беспорядочная стрельба, обе наши машины могли бы быть серьезно повреждены. Возможно, мы были бы ранены. Но на твоей машине — восемь следов от пуль. И только. Подумай об этом. Сколько выстрелов мы слышали? 30 или 40?
Марти кивнула:
— Да, примерно так.
— Значит, или они дали нам свое адское предупреждение, или эти восемь попаданий в машину были случайными. Я думаю, что кто бы ни стрелял вчера вечером, он сознательно защищал нас.
— Но кто? И почему?
— Вопрос на миллион долларов.
— А то, что было этим утром? Ты передумала? Считаешь, что это была попытка угона машины?
Бейли открыла холодильник и достала очередную бутылку пива.
— Моей хонде шесть лет. Думаешь, она действительно кому-то понадобилась настолько, что он набросился на нас с оружием?
— Не знаю. А ты как думаешь?
Бейли открутила крышечку и бросила ее в мусорку:
— Как они узнали, куда мы направляемся? Ведь я смотрела — за нами не было слежки. Значит, кто-то подстерегал двух беспомощных женщин, чтобы украсть их автомобиль, когда они приедут? — она вздернула бровь. — Или на нас стоит метка.
— Если вы собираетесь украсть автомобиль и наставляете оружие на двух беспомощных женщин, — сказала Марти. — Неужели вы будете расстреливать машину, которую хотите угнать? Чтобы привлечь к себе внимание, достаточно заговорить. Чего вы рассчитываете достигнуть, выбивая выстрелом заднее стекло?
— Может, он разозлился из-за того, что мы не остановились?
— Или ему не нужна была наша машина. Ему были нужны мы.
— А все-таки расскажи, как ты начала заниматься нераскрытыми делами? — спросила Кристен позже, когда они сидели на полу возле дивана и делили пиццу.
Марти задумалась, вспоминая все те аргументы, которые приводила своему новостному редактору, когда просила освободить ее от должности телеведущей и отправить делать реальные репортажи.
— Редактор новостей устал от моих требований отправить меня работать над сюжетами самостоятельно. Я была журналистом. Я хотела быть репортером. Я ненавидела этот ежедневный ритуал: наносить макияж, просматривать текст, который кто-то написал, и отмечать, где надо улыбнуться, а где изобразить точно отмеренную долю сочувствия, если передаешь новости о чьей-то смерти.
Она махнула рукой с куском пиццы в сторону Кристен и, придав лицу профессиональное выражение, произнесла:
— «Два тела были извлечены из автомобиля, потерпевшего аварию. Ремни безопасности не были пристегнуты. Расследование происшествия продолжается, однако полиция предполагает, что причиной катастрофы могли стать наркотики или алкоголь». — Она тут же изменила выражение лица на улыбку и изобразила, что поворачивается к другой камере:
— «А теперь — к более приятным новостям. Бу-Бу, любимая слониха нашего зоопарка, родила трехсотфунтового слоненка, после беременности, продолжавшейся 22 месяца, — она удивленно расширила глаза. — Двадцать два месяца, леди! Вы представляете?»